Арбатова ольга старая сказка о дороге

СТАРАЯ СКАЗКА О ДОРОГЕ
Жил на свете Страус. Впрочем, к нашему рассказу имеет отношение не столько Страус, сколько его потомки. Важность упоминания фигуры Страуса лишь в том, что он произвёл этих потомков на свет не совсем по образу и подобию своему, а, скорее, приблизительно и даже, что более верно и справедливо – по своему образу и подобию частично.
Потомки Страуса не были привычны на вид и появились на свет при следующих обстоятельствах. Первым был сын от брака с Лесной Зайчихой. Страуса тогда непонятными путями занесло в страну Больших Деревьев, где он познакомился с Зайчихой, встретив её однажды совершенно случайно на опушке леса. Долгим и счастливым их брак не был. Да и сам Страус относился к женитьбе с некоторой иронией и даже скептицизмом, а при первом же порыве в путь сбежал от Зайчихи без всякого сожаления. Зайчиха, после всех слёз и бессонных ночей, поняв, что Страус уже никогда не вернётся, стала, как принято, считать его сволочью и мерзавцем, тем и успокоила себя. Ближе к весне она родила сына и придерживаясь традиций своей страны назвала его двойным именем За-Страус.
Страус же, благополучно помотавшись по свету, привычными непонятными путями попал в страну Больших Болот, где встретил свою следующую сожительницу Жабу. Прошло нужное время и у них родилась дочь, которую назвали Страужаба, потому как в этой стране было принято давать детям имена.., в общем, вот так там было принято.
За-Страус и Страужаба, видимо, генетически переняли от отца страсть к путешествиям и, будучи ещё в совсем юном возрасте, с присущим юношеству максимализмом, сбежали от родителей. Мотаясь так по странам и континентам обоим приходилось очень часто спать как и где попало, питаться всякой дрянью, а то и вовсе голодать,. Не сладко им приходилось и, не будем излишне гладкими в выражениях, в общем-то хреново было. Ведь не очень привычных существ как-то традиционно не очень любили, и традиция такая была во всех странах, куда бы ни попадали наши путешественники.
Но, всё-таки, есть высшая справедливость, есть! Случилось, что За-Страус встретил Страужабу в подворотне какого-то очередного портового городишки, где оба шатались в поисках места, что сгодилось бы для ночлега, который хоть ненадолго спрячет их озябшие и голодные тела от влажного океанского сквозняка. Мало того, что они встретились, так ещё и полюбили друг друга с первого взгляда.
Отца своего За-Страус никогда не знал и о страусах вообще не имел никакого представления, только слышал, что где-то, в совсем уж далёких краях есть такой народ. Ну, есть и есть, мало ли чего удивительного бывает на белом свете. А такую схожесть его со Страужабой имён За-Страус объяснял для себя случайностью, чем-то вроде совпадения букв, как, например, у булгаковского Воланда и волана для игры в бадминтон.
Как уже было сказано, высшие силы компенсировали влюблённым все перенесённые жизненные тяготы вполне реальным счастьем. Нет, речь идёт не об их любви – любовь, она никуда из мира не пропадала и компенсировать её нет никакой необходимости – речь о том, что влюблённые обрели свой дом. Совершенно случайно (но мы то знаем, что это бонус от высших сил) ими был открыт островок в Бирюзовом Море. Правда, необитаемым островок не был, как выяснилось, там доживал свой век старый дядюшка Сорокогусь, что рождён был когда-то от брака Гуся и Сороконожки. Но Сорокогусь оказался миролюбивым соседом, пускай и не очень разговорчивым. К своей непохожести на привычных обитателей внешнего мира он относился спокойно. И если За-Страус и Страужаба всегда переживали и страдали от традиционного к ним не очень хорошего отношения во всех странах, то Сорокогусь просто игнорировал эти традиции, ему, если уж быть совсем откровенным, было тупо наплевать на всё происходящее во внешнем мире.
В положенный срок у любовников родился сын, и родители решили придумать какую-нибудь свою традицию с именами. После долгого обсуждения разных известных им традиций и имён сына назвали За-стражаб.
И вот, подросший За-стражаб гулял как-то по берегу Бирюзового Моря, но настроение его было непонятным – не радовали его больше ни вечернее солнце, ни бирюзовая вода, ни молодость его, короче, ничего его не радовало. Тошно было на душе, а отчего, он никак не мог понять. Думая обо всей этой тошности За-стражаб не заметил, как добрёл до утёса, с которого в детстве любил прыгать в море. На самой вершине сидел старый дядюшка Сорокогусь. За-стражаб по крутой тропинке забрался наверх и сел рядом с соседом. Помолчав чуть-чуть для приличия, он обратился к старому дядюшке - Дядюшка, отчего тошно так на душе? Хожу, брожу весь день по нашему острову и думаю, вроде живём мы в тепле и покое, всего у нас в достатке, а радости никакой нет.
Сорокогусь печально улыбнулся краешками клюва и молча продолжил дымить своей бамбуковой трубкой.
За-стражаб выждал немного времени и опять спросил: Почему? Почему ты молчишь?
Сосед повернулся к молодому существу и вынул трубку из клюва: Знаешь, мой мальчик – сказал он, медленно произнося каждое слово - может это и есть ответ.
- Но ты же ничего не сказал? – За-стражаб был в недоумении.
- Ты ошибаешься, хотя в то же время ты и прав. Молчание, с тем же правом, обозначает отсутствие ответов, как и их бесконечное множество.
За-стражаб расстроился.
- Это очень грустно, ведь значит, ответов не знает никто – он взял валявшуюся у его ног веточку и стал рисовать на земле бессмысленные знаки, разные круги и квадраты и даже что-то похожее на объёмное изображение пирамиды.
- Может, ты задаёшь неправильные вопросы? – Сорокогусь выпустил струю дыма прямо в заходящий солнечный диск.
Бросив свою детскую геометрию, За-стражаб поднял голову: А что надо спросить?
- Да ничего у меня не нужно спрашивать, но могу дать тебе совет.
- Какой?
- В далёкой стране, где все счастливы и радостны, живёт моя дальняя родственница Сорококурица. Ты можешь отправиться к ней.
- Она знает ответы?
- Да нет, и вопросов она не знает.
- Но зачем мне тогда идти к ней?
- Потому что смысл, мальчик мой, есть только в дорогах. В них нет радости и печали, нет счастья и горя, но есть смысл.
- А зачем мне смысл, если в нём нет радости и счастья?
- Затем, что печали и горя там тоже нет, впрочем... – Сорокогусь поднялся и повернулся к спуску с утёса.
- Впрочем – он обернулся - для тебя это всё не имеет совершенно никакого значения – и начал спускаться по крутой тропинке вниз, к морю.