Памяти О. М

-1-

Чудак? Наверное, чудак…
Бездомный пасынок Вселенной.
Увы, не одолеть никак
бессмертным Духом плоти бренной

О чём с улыбкой палача,
блеснувши фиксой золотою,
тебе Отечество-Сучан
с последней скажет прямотою.

И не спасёт никчёмный дар
извлечь из примусного быта
Элладу вечную, когда
у ангелов затылки бриты.

Когда старушкою кривой
горит свеча у изголовья
и спит по волчьему конвой,
напившийся не-волчьей кровью.

Один исход – благословить
Гомера, нищету, отраву
надежды с привкусом любви
и безнадёжную Державу…

И, оттирая злой мазут
эпохи речью златотканой,
стать мраморным бельмом в глазу
стального истукана.

9 ноября 2010

-2-

Один еврей на свете жил,
плюгаво-худосочный.
Но он поэтом гордым был,
писал такие строчки:

мол, не увижу Федры я
в театре, во старинном,
поскольку нынче мне, друзья,
грозят этапом длинным…

Нет, не друзья грозят, а тот
хромой кремлёвский горец,
кто злой мечтой одной живёт –
закончить разговорец,

кто курит трубку и легко
державу матом кроет,
кто эту суку-Сулико
душил своей рукою.

Он грозно крутит рыжий ус
Советского Союза.
Но если ты вошёл во вкус
служенья нежным Музам,

так разве кончишь разговор?
Ведь это же – работа.
Пускай над головой топор,
в руке – перо, и всё тут.

А на столе горит свеча,
и строки рвутся-льются…
Да только ждёт тебя Сучан,
и палачи смеются:

смотри, браток, каков жидок!
А ну-ка, три-четыре,
давай пархатого в толчок,
мочи его в сортире!

Но и оттуда, из глубин
воняющего Ада,
он прохрипит, собакин сын,
то, что хрипеть не надо…

…и станет тихо на Земле,
так тихо, что услышим,
как сукой воет во Кремле
усатый шышел-мышел.

А конопатое мурло
дрожит, как сизый студень,
и залил пот его чело,
и весь – как хрен на блюде,

и с мясом вырванный звонок
в виске – смертельной раной…
Так получается Пророк
бессмертнее Тирана.

25 ноября 2010