За журнальным столом я, да я

За журнальным столом я, да я, да литровочка вишни,
А цветы на окне по-сиротски глядят на забор.
Я да я не молчим, а ворчим, вспоминая о жизни,
А вишневочка тает по-свински под наш разговор.

- Знаешь ты, или я, как тебя там по батьки,
Давай за здоровьице что ли, еще по одной.
А то будет как с мужем толстушечки Катьки,
В район увезут, а там прямиком к проходной.
Я не стал возражать, а что бесполезно здесь спорить
Жизнь моя все же мне, как ни как дорога.
И зачем свое я, мне с его бестолковщиной ссорить?
Накатили еще, чтоб нас отвести от греха.

- Знаешь, что дорогой, а в прочем, что это я, да по-братски!
Дорог мне ты по стольку, если вишня в бутылочке есть,
Скинем, может с себя шоу грим или как там еще - шоу маски,
Поносить коль рога нам с тобой представилась честь.

- Ну что ты доволен...? Ты почувствовал запах свободы?
Покажи же свой ЧИЗ, в потрохах своих бывших зубов.
Ты же кроме рогов чернопестрой коровьей породы
Ничего не нагреб, а нажил ты себе лишь врагов!

Что сказать мне дурному, что ему мне ответить?
Я же тупо молчал и смотрел на цветы и забор
И шептал эту песнь, что прекраснее нету на свете...,
И зачем эта дрянь, и его тот пустой разговор?
Я смотрел на забор, а мне ничего б и не надо.
Была б, как и прежде страна моя мне дорога.
А он все свое....

- Ты еще не примерил награды?
Цепляй же оленьи скорей, на свои же коровьи рога!
Ты не смотришь…? Тебе надоели рекламы…?
За страну свою будешь и дальше страдать…?
Вот и я все про то…, цепляй же скорей ты награды,
Там сейчас будут всех поздравлять!

 - Знаешь, что дорогой, ты меня уж донял,
Садану бутылем же сейчас по твоим я рогам!
С полуслова тот черт меня видимо понял
И оставил в покое рога.

За журнальным столом только я да пустая бутылка
А в двенадцать не стал даже телек бесстыжий включать,
Все боялся за ту…, за тяжелую область затылка,
И начнут все меня поздравлять.