О рабах и о богах

Укрылась клубами цветного дыма.
И всё через либо-либо-либо.
Мне, царице из Древнего Рима,
Скажи же ты наконец "спасибо".

Одарила венками, в вине искупала,
В лик святых возвела.
И, как гладиатор Колизея, пала,
Когда сердце пронзила твоя стрела.

Мне ли, царских кровей особе,
плакаться жизни в истертый жилет?
С чего вдруг к тебе отношение особое
На завтрак, полдник, ужин и обед?

С чего вдруг солнце и звезды эти
Твоим именем называю, тебе дарю.
С чего вдруг царских кровей дети
Тебе на лоскуты раскроили зарю?

Да чтоб мне в вино подлили яда,
В подушку спрятали кинжал.
Мне мельканье твоё всё время рядом
В сердце впивается сотнями жал.

Так пей же вина и кровь лей,
Чтоб царица к ногам припала.
Пусть падет и рухнет древний Колизей,
Раз сердце ты её завоевал.

И будут славить в стихах и песнях
Имя твоё сквозь века.
Над головой твоей всех чудес чудесней
Сжимается кольцо тернового венка.

Вернула былую славу царица,
Зацвела в садах виноградная лоза.
На всех, похожих на тебя, лицах
Выколола царица бездонные глаза.

Поднялась на трон, вздохнула устало,
Раба людского к ней привели.
Никто не увидел, как жадно целовала,
Как роз бутоны на губах расцвели.