В ТУ НОЧЬ

ИЛИ СВАДЬБА НА БЕРМУДСКОЙ ОСНОВЕ

По всей деревне в день осенний, в выходной
шум, да гам, песни – пляски, пир горой.

Понаехала братва со всей округи, что едва
поместилась эта свадьба в два шатра.

БМВ, Тайоты, Мэрсы, Форды, Волги и Запор… 
Тот водила, тот колхозник, тот качёк, тот  прокурор,

тот артист, тот доктор, тот гаишник, тот рыбак
и каждого своя траектория ума.

Было браги, пива – море.
Коньяка и водки – океан.
Но никто в ту ночь
там так и не был пьян.

На свадьбах всё бывает и ссоры и дебош.
Ведь там не только зрелые, ведь там и молодёжь.

К тому же нет на свете уже такой страны,
где как в Артеке дети все рАвны и равнЫ.

Подчас не знают  многие, где правда, а где ложь,
но правду знают пьяные: так издревле велось.

Ещё и князь Владимир, бывало на пирах,
языки развязывал вином и "тайны  вызнавах". 

Было браги, пива – море
там и зелья – океан
и не доходил до дома тот,
кто  лишку  наболтал. 

На свадьбах всё бывает, особенно сейчас.
И тут случилось чудо: разверзлись небеса.

И чей-то голос трубный, зычный, но не злой,
казалось бы, простуженный раздался сам собой.

 «Привет, мои собратья! Привет вам, мужики!
Спешите все собраться до света у реки!

Там речь срекут  благую, то бишь, благую весть.
Скорей спешите к чуду! Да хватит пить и есть!»

Было браги, пива – море.
Коньяка и водки – океан.
Но никто в ту ночь
там так и не был пьян.

И я сидел как мумия, как пьяный истукан.
Гремел в ушах простуженный, дрожал в руке стакан.

Я отродясь, не видывал в цепях судьбы народ
и вдруг тут мне припомнился 41-й год.

И вся толпа невольно на берег подалась
в тревожных думах муторных, в стратегиях ума.

Сплочённость была не свадебной,– никто не спасовал.
Лишь я в стакане водку дорогой расплескал.

Было браги, пива – море.
Коньяка и водки – океан.
Но никто в ту ночь
там так и не был пьян.

Мы очень долго шастали и вышли на простор.
Ещё бы! Нас вёл всех за собою датый прокурор.

Тому ведь мало тоже «и неба, и земли»,
как в песенке застольной, что пел ещё  Муслим.

Как саранча небритая блукали два часа,
но хорошо не сорок лет, как Моисей в песках.

Хоть правду знают пьяные, вернее с бодуна,
так и не дождавшись чуда, вернулись  мы к столам. 

Было браги, пива – море.
Коньяка и водки – океан.
Но никто в ту ночь
там так и не был пьян.

В понедельник, в день осенний, в день смурной
по всей деревне шум да гам, да громкий вой.

Ни Тайот, ни Мэрсов и ни Вольв – один Запор,
да и тот застрял, наехав на забор.

Ни закуски, ни подарков, ни вина…
В общем, не осталось в той деревне ни хрена.

До сих пор никто не знает, кто всё добро упёр
даже старый и уже непьющий прокурор.   
 
сентябрь  2002