элегия

всё теряет значение: река, из которой когда-то пил,
стихи, посвящённые этой реке, поэзия вообще,
память, детские фото, тетради, потёки чернил,
походы в театр, книги, фонтан и огрызок скамьи.

(двигаясь в общем ключе)
теперь уже, чтобы скостить долги перед совестью, как-то вспять
ворочаешь время, пространство, порою чего-то ждёшь, засыпаешь на кухне
и, чем дальше живёшь, тем тяжелее вставать
в шесть утра, чтобы в восемь опять уснуть, тем глуше становятся звуки

музыки, либо просто звуки, которые невзначай
вырывает непривередливый слух из стального грохота дней.
поэтому трудно дышать, говорить, вечерами заваривать чай;
смотреть из темноты в темноту, и в ещё одну - в ту, что над ней.

и в ту, что на дне тебя. кажется, ранее я говорил,
что от формы и также порядка вещей не зависима суть
что, если есть силы, то, значит, затем непременно отсутствие сил
настигнет врасплох: я не врал, я и сам заблуждался. а, значит, забудь

что жизнь много легче, чем то, что теперь за неё выдают,
но даже игла своим весом порою способна сломать предплечье;
что молчать тяжело, но в одиночестве - самый надёжный приют.
поэтому просто забудь о выборе, счастье, о людях, о речи.

*картина - Каспар Давид Фридрих, Der Moench am Meer