Ода выдуманной любви

Петербург — болото,
Город контрастов,
В котором из года,
300 дней ненастных,
Потоки псевдокультурных людей,
Рабов морей
И служителей каналов,
Толпа, которой нужно так мало,
На губах — вымученная улыбка,
Будущее представляется так зыбко,
Здесь нечасто приходится
В чудо верить,
Счастливых моментов
Можно по пальцам измерить,
Но и здесь случается волшебство,
Он встретил её,
А она — его,
На нейтральной территории,
На материальной аллегории,
В доме пустого и
Полузнакомого человека,
Но которому он будет
Благодарен до конца века,
Среди красивых бутылок,
Среди блестящих вилок,
Среди опьянённых
Наркотиками улыбок.
Среди московских стандартов,
В петербургской квартире,
Среди псевдоарта.
Он увидел её,
Не поняв сначала,
Что она станет его вторым началом,
Всех его чувств причалом,
А было нужно так мало,
Лишь протянуть руку,
И он протянул,
В один миг с головой утонул
В её мимике,
Толкающей одновременно
И к задорному смеху,
И к самой глубокой лирике,
В глазах,
Взгляд которых
Скручивает руки в раз,
В её губах,
Касаясь которых,
Будто лежишь на
Мягких перинах,
Её лоб и уши,
Задевшие самые высокие
Струны его души,
Её волосы,
Оставляющие после себя
Радуги полосы,
Её щёки,
Которые были сродни его щекам,
Доставшиеся всем отчасти хохлам.
Вот, что он чувствовал
Рядом с ней идя,
Вот, что он видел,
Напротив сидя,
И захотелось открыться,
Вертеться, прыгать, крутиться,
Открывать ей свой мир,
Рассказать, кто его кумир,
И о том, что до семи лет,
Он думал, что Бог — это сортир,
Поведать о своих ошибках,
О редких улыбках,
О планах на будущее,
О мечтах,
Которые пять минут назад
Разрушились в пух и прах,
Да и планы на будущее
Уже заведомо ложные,
Будущее, вот оно,
Сидит рядом в нескольких милиметрах.
Казалось невозможным
Дотронуться до мечты,
Смотря с бытовой высоты,
Но вот же, рядом ты!!!
Чувствует тебя рукой,
Твою мягкую ладонь,
Казалось, что их линии судьбы,
Уже прочно сплетены,
И линии ладони поменяли
Направление,
Заставив хиромантов
Сомневаться в своих умениях,
Это точно знаменует
Эра тоски затмение,
Минуты перетекали в часы,
А рядом все ты,
Часы в день,
И уже с кровати вставать лень,
И как безумный путешественник
Он изучил каждый
Сантиметр её тела,
Ценя таинство,
Так и не дойдя до дела,
Уже целует её смело,
Их силуэты сплетены узлами,
Не сдерживаемые никакими узами,
Они понимают друг друга,
Лишь шевеля губами,
Боятся отпускать друг друга,
Думая: «Это происходит не с нами!»
Засыпают, так и не расставаясь,
Приходя к себе
Своими снами,
Просыпаясь говорят о глупостях,
О картошке пюре, о любви,
О совместном будущем,
О том, что нашли то,
Что так долго мы ищем
Как пропитание нищим,
День превратился в 3,
И настал момент,
Когда ей нужно было
Уехать, уйти,
Он не хотел её отпускать,
И слюни пускать,
Не хотел ждать,
Не хотел полотно
Их чувств разрывать,
Губительную силу расстояния,
Которое может сломать
Все надежды и чаяния,
Но выбора нет,
Неужели это последний привет?!
НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Твердил он про себя,
Как молитву
Посылая в раз её всем богам
В этот момент, в которых
Так захотелось верить,
Приносить жертву,
В благодарность,
Каждому пройденному метру,
Благодарить ветра,
За то, что развевал её волосы,
Дождь и солнце,
За радуги полосы,
Благодарить бога земли,
За то, что позволил
Нам вместе по земле идти,
Благодарить земное притяжение,
За то, что позволило
На руках её нести
По перрону московского вокзала,
Но и этого казалось мало,
Чтобы доказать силу
Любовного начала.
«Мало! Мало! Мало!»
Кричал он вслед
Уходящего поезда,
Стоя на коленях,
В растерянности и мучениях...
Забыв о своих планах,
Которые уже интересовали его мало...
Но не было время грустить,
Потому что их встреча была близка,
И он поехал в её
Родной город,
Который как память
Ему был дорог,
Город пересечения тысячи
Судеб, дорог, путей,
Но он ехал лишь к ней,
Чтобы доказать свою верность,
Чтобы разрушить
Злой судьбы закономерность.
Подобие Геракла,
Идущего на бой с Минотавром,
Это правда,
Хоть и звучит вульгарно,
Приехать был повод,
День её появления на свет,
20 лет назад по имени
Настя расцвел букет,
За что Творцу он
Был безмерно благодарен,
Зная точно,
Что он её ваял лично,
Своими руками,
Благодарен был маме,
Которая воспитала её
Своими ласковыми словами,
Воспитала именно такой,
Какой была подарена ему,
Роком или судьбой.
И с первого мига
В городе противоречий,
Всё было против их встречи.
Вначале поезд,
Забравший его картины,
Как демон,
Сожравший изображение милой,
Незапланированные задержки,
Короче ад кромешный,
Плотно его раем смежный,
Потом друзья из псарни,
Заходя к ним,
Заходишь в шкаф
Из «Хроники Нарнии»,
Попадая в мир,
Подобной трясине.
Ненароком противодействующий
Его душевной силе,
Потом подруга,
Потом закон,
Потом смех из окон,
Потом ночной мрак,
Потом ощущение,
Что ты — полный дурак,
Мудак и все прочие слова,
Придуманные русскими острословами,
Чёткие, но при этом
Достаточно условные,
Обстоятельства оказались сильнее его,
Типа рок превыше всего,
А он — червяк, пытающийся бороться,
Возомнил себя птицей,
Летящей над столицей.
В реальности заточенный
В судьбы темнице.
Он чувствовал её боль,
Он чувствовал, что он ноль,
Он чувствовал её разочарование,
Её всхлипы, восклицания,
Он чувствовал каждый звонок,
Но перезвонить никак не мог...
Настал следующий день,
И на её дверь упала тень...
Стой!
Надо нажать звонок
Трясущейся рукой,
Его самонадеянность
До дна иссякла и рука обмякла,
Не хватало смелости,
Хоть и не убавилось к ней верности,
Она открыла дверь,
Но не та она была теперь,
Прообраз Цирцеи,
Прообраз Медузы Горгоны,
Взгляд, после которого он стал так робок,
Или совсем окаменел,
Он не искал себе оправдание,
Но и сказать ничего не смел,
Неандертал,
Замёрзший во льдах,
В отчаянии двигающий фалангами на пальцах,
Смеются Боги,
Ещё один убогий упал,
Ещё один оказался в страдальцах,
Нелепы слова,
Нелепа форма стола, 
и Слова тугие, 
Хотя сердца нагие,
Он хотел кричать,
Что любит её,
Что в часы расставанья был сам не свой,
Ходил с пустой головой,
И что тупые пиксельные чучела слов,
Отправленные с их
Компьютерных столов,
Даже грамма не отображали,
Этого обожания,
Которое он испытывал к ней,
Но кричать не было смысла,
Так же как на приступ
Крепости бежать с коромыслом,
Или идти в церковь
Со злым умыслом.
Он глупо улыбнулся,
Выпил водки,
Нагнулся, завязал шнурки,
Развернулся и поехал домой,
Как сын, который почувствовав самостоятельность,
Уезжает, но возвращается
Ни с чем,
Либо с поникшей головой...
Любовь, дружба, женщины, судьба,
Для него стали неестественны эти слова,
Он отдался рабочей тине,
Интересные проекты,
Лишь бы забыть все те моменты,
Которые стали подобны
Обрывкам порванной изоленты,
Оголившей ток,
Который был так колок.
Судьба дала о себе знать,
Приняв образ сообщения в инете,
Приняв образ воспоминания
О прошлом лете,
Голос из прошлого...
«Ты в Москве?»
«Нет, но скоро буду»
Он хотел написать:
«Я не забыл!!!
И никогда не забуду...»
Пришло озарение,
Что с их встречи прошёл целый год,
Который он провёл
Как тёмный гот,
Адепт тишины и одиночества,
Хотя иногда так хочется...
Того, что так далеко,
Далеко, как бабушкино молоко.
Разрушилась стена,
Сдерживающая потоки чувств,
И робкая улыбка
Коснулась его уст,
Пото она сказала, что не верит,
В то, что он приедет.
А сама в надежде
Не верит в свои слова,
Надеясь,
Что на его плечо
Упадет её голова...
И он приехал,
И он пришёл,
С трудом,
Но всё-таки нашёл,
Сходу сказав,
Все что за год в сердце накопилось,
Трудно было говорить,
Когда она уже сильно напилась,
Он знал, что с утра
Придётся повторять всё вновь,
Ведь такая штука любовь.
Но он всё равно говорил,
О том, что любил,
О том, что она ему дорога,
Как человек,
Которого нельзя терять,
Нет, не начинать все опять,
Не пускать время вспять,
А начать всё с начала,
Может быть, вначале вяло,
Но каждый имеет право на 2-й шанс,
Каждый имеет право
Услышать: «Прощаю Вас!»
Вдруг поцеловала его,
Прижалась,
Он отстранился, увидел её слезы,
Смотрит на неё серьезно,
Вытирая рукой с щёк влагу,
Думая, во вред это
Или во благо,
Кто знает, как надо...
Она заговорила про расстояние,
Про постоянные расставания,
Про то, что не знает, почему,
Но верит именно ему,
В его любовь,
Что при мысли о нем
Закипает кровь,
Но боязнь одиночества
Перечёркивает всё прочее,
Вот оно, душевное творчество...
Он уже и забыл,
Какая она смешная,
Но при этом деловая,
Завораживающая смесь
Грубости и нежности,
Радости и тоски,
Любви и ненависти...
Пришлось за руку её
Домой вести,
Укладывать спать и шептать:
«Прости, прости, прости...»
В надежде дружбу спасти.
Потом молчал
И наслаждался её сном,
Спокойным лицом,
Робко обнимал,
Боясь пробуждения,
Трезвого рассуждения,
Потери весомости слов
И логики основ,
Его охватило странное чувство,
Когда знаешь,
Но не знаешь человека,
Хотя подумав,
То 4 дня вряд ли
Могут принести успеха...
Утро...Трезвый взгляд в глаза,
Слова правды,
Которые ещё более правдивы,
Ведь упреки уже не справедливы,
Но очень больно от её слов,
Что она с кем-то встречается,
Предаваясь любви...
Пока он страдал все эти дни.
Говорит об этом в своём стиле,
Честно, с простотой,
Расправляясь с его
Сердцем и душой.
В ответ сказал он ей:
«Мы с тобой из разных миров,
С разных полей,
И я приехал не хвастаться
Или свататься,
Не целоваться или ластиться,
Я приехал правду сказать,
А ты можешь дальше
Со своими друзьями
Встречаться и спать,
Возможно, таким способом
Ты ищешь любви,
Душевного тепла и спасения,
Потом поймёшь,
Что это лишь временное забвение...»
Прощание...
Он обнял её от всей души,
Что-то ласковое шепнул в уши,
И ушёл, дав понять,
Что готов ещё 1000 раз её обнять...