Борись за расу

иногда рисую,
иногда пишу стихи,
как водится,
среди моих друзей одни психи,
смазанные чернила,
спрей и капля гуаши,
лежу в снегу, весь в крови,
мой нос расквашен,
надо мной нависает человек,
он силён и важен
как правдивость
и моральные устои,
я поднялся на ноги
и стоя, достаю хрен,
пуская струю
обидчику на ботинки,
это защита скунса,
отчаянный писк зверька,
держу оборону против танка,
из окошек маленького ларька,
и за что?
пришелец и надпись:
"борись за расу" на стене,
"ТЫ ПРЕСТУПНИК!" — донеслось
из-под густых усов мне,
вандал и националист,
в желудке государства глист,
браслеты на руки,
смех в спину,
презренья взгляд
в их сторону кинул,
включил камеру
и запись начал,
а заодно и подсчёт долгов,
что должен отдать после суда,
коварная повестка
меня привела туда,
а я думал, что это
заказное письмо от подруги,
а когда открыл,
поднялись бровей дуги
и опустились уголки губ,
теперь я тут,
рука стучит в
зала заседаний дверь,
да, я преступник теперь,
мой облик прост,
спутанные волосы
и чёрный бадлон,
интересно, кто он?
или, скорее, они,
передо мной сидят полукругом
"дружище, будь другом,
принеси себе стул", —
унизил, как карточный домик сдул,
главный из пёстрой компании,
но не укладывалось в моём понимании,
причём тут пожарники,
дворники, участковые и взрослые дяди?
которые назначили жёсткую меру,
даже на меня не глядя,
я уходил,
не проиграл, не победил,
меня поставили на место,
и не к месту кричали мне советы вслед,
иди на *** дед!
и тётка в дорогом костюме,
ваши усилия пропали втуне,
сквозь плотную бумагу
не видите нашу отвагу,
внутри нас молодость и свобода,
другая порода,
вы легавые,
а мы красивые колли,
не терпим запретов,
не можем без воли!
с поднятым забралом
иду платить по счетам!
а где-то там Париж,
с его вином и аурой любви,
фантазии о нём теперь чужие,
не мои,
моя реальность менее цветная
и, это зная,
я не унываю,
отчищая руки от краски,
ложусь в горячую ванну,
да, детка, я преступник
и это мне по карману!