с миром, саша

Я шею шарфом стянула - туже только висельникам в день казни, туже только котятам в день смерти, и, на паперти-бродским-плотским -  голодом смотрит молча мой вчерашний полночный сторожевой - глиняный, полупустой. Голубым отливает небо, - високосное пряное. Саша, помнишь, я здесь ни разу не был и вряд ли буду. Я здесь как будто в бреду, и будто в среду будет теплее, слаще, мощи святые свезут из Иерусалима и я буду счастливей чаще. В чашах будет грааль и кофе, каперсы будут не так противны. Посмотри на меня, мне лучше, проще тебя прощать и думать, что тиграм лучше живется в клетках, мыши счастливо роют норы. Коротко очень длится лето, бродский коротко прожил - Саша, я так мало сумел обозначить, ограничить, уберечь, я как висельник глиняный и полупрозрачный, я к тебе тянусь, но воздух туг, очень влажен. Мне, конечно же важен вывод, довод, повод с тобой встречаться, ставить свечи, молиться, делиться личным, разлитом по ладошкам мирром, считанным по ребру ладоней из глины, по горбу верблюдов голой пустыни, где ни ты, ни я не были, Саша, не были, да и вряд ли будем. На Успенье обещали повесить. С миром.