Живу

Куда-то к свету пробиваюсь, словно семя.
Всё меньше сплю – всё больше наяву
я думаю, когда на то бывает время,
зачем и для чего вообще живу.

И разные ко мне приходят мысли,
их при себе обычно не держу.
И, может быть, действительно есть смысл
в том, что сейчас я правду расскажу.

Живу я, потому что это надо,
задумано таинственной судьбой.
И жизнь моя – бесценная награда,
никто её не даст на раз второй.

Так захотели мои папа с мамой,
а Бог шепнул «счастливого пути!»
И я должна быть сильной и упрямой,
ведь столько предстоит ещё пройти.

Живу, чтобы быть смелой и бояться;
Чтоб натыкаться на одну и ту же масть;
Чтобы, упав, потом опять подняться;
Чтобы, поднявшись, вдруг опять упасть.

Чтобы достойно занимать то место,
отпущенное кем-то для меня;
Лепить пирог из дрожжевого теста
и греться на природе у огня.

Чтоб рифмовать безрадостные строки,
ведь я ещё немножечко поэт;
И быть порой безмерно одинокой
в свои, пока ещё, шестнадцать лет.

Чтобы кому-то просто так присниться;
Чтобы самой спокойно засыпать;
Завидовать прекрасным вольным птицам,
когда-нибудь мечтая полетать.

Живу, чтобы, как в детстве недалёком
с забора прыгать в белые сугробы,
здороваться с прохожим ненароком,
и улыбаться, да и просто чтобы

смеяться в зной и нервно плакать в стужу,
и быть покорной Богу одному.
А я живу, чтоб быть ему ненужной,
ведь должен кто-нибудь ненужным быть ему.

Чтобы в беде подать кому-то руку,
кого-то тёплым словом отогреть.
Ещё живу, чтобы в предсмертных муках
с любовью к этой жизни умереть.

Чтоб, осень провожая, встретить зиму;
Чтоб любоваться небом голубым.
Живу, чтобы любить и быть любимой,
но как-то не везёт мне со вторым.

Живу, не зная, что же завтра будет;
Немного верю в кой-какие сны,
всё больше открываюсь разным людям,
переживаю за судьбу страны.

Я выучусь, затем найду работу,
каких-то целей, может быть, добьюсь.
Живу ведь я, наверно, для чего-то,
но для чего, никак не разберусь.