На ваши огни электрических свечек
летят мотыльки и горят.
хочу сказать откровенно: незачем,
вы всё это дело - зря!
Кичитесь вы часто грамотой, классом,
зачем же убийцам класс?
К огню моему ежедневно пегасы
слетаются стайкой не раз.
Огонь мой - душевный, он добрый и светлый
не в вашей спесивой пыли,
с того и летят они стаей несметной,
что крылья на нем не спалить.
Кружась в дивных отсветах сердца живого
резвятся спокойно они,
и в радостном ржании слышу я СЛОВО,
что скрасит вам ночи и дни.
Неопалимый костер души
© Copyright: Племянник Монаха, 2010
Свидетельство о публикации №110122505585
Свидетельство о публикации №110122505585
Рецензии
вот здесь вы не постарались хорошенько))))))) Слишком уж чистенько)))))
Любовь Лентон 01.01.2011 20:01 • Заявить о нарушении
Любовь Лентон 01.01.2011 20:01 • Заявить о нарушении
Я не понимаю: "постаратся" к стихам. Они появляются сами мне лишь, остается записать их.
Племянник Монаха 01.01.2011 20:31 Заявить о нарушении
Племянник Монаха 01.01.2011 20:31 Заявить о нарушении
да нет, Остап, даже к таким Поэтам стихи так просто не приходят--додумывают, а тут стихи ЯВНО от Бога.
Дождь перестал.
И фламинговой стали
розовой стаей на грядке пионы.
Целую ночь совещаются капли,
как бы не шлёпаться о подоконник.
Тишь,
как в Кремле накануне крамолы,
после грозы. Травы благостно сникли.
Пасмурно,
но моментальные молний
ярки кругом чёрно-белые снимки
так, что до самого света не спится,
даже когда уже перекликаясь,
в старом курятнике райские птицы
свой постепенно заводят акафист.
А возвратишься, сбегав на озеро-
стол уж накрыт на веранде для чая.
Вафлю из толстой колоды, как козырь,
тянешь, бывало, душой замирая.
Плавно качнулись плетёные кресла-
вот и плывём, оттолкнувшись локтями.
Строгий отец, капельмейстер оркестра,
чайник подав, дирижирует нами
и, вместо косточки выплюнув вишню,
жадно в газетах глотает колонки.
Как паучок, многорукий бог Вишну
пляшет на чайной индийской коробке.
Ах, ничего, что остыла заварка
и разговоры не клеятся долго-
долго, и пахнут немного лекарством
кислой анисовки ровные дольки!
Словно из Чехова трудная пьеса,
наше по кругу идёт чаепитье.
В гулких стручках огородного перца
семечки звякнут, как в детской копилке,
сон одолеет весь дом постепенно.
Всё переменится,
это - навеки.
Утро заходит, хватаясь за стены,
всё не разлепит, как Вий , свои веки.
Пялится в неба зеркальную бездну,
словно задумавшись,долго лягушка,
вздрогнет, прислушавшись к саду, и - с места
плюхнется плоско в кромешную лужу.
Змейкой в траву уползает скакалка,
платья деревьев впотьмах мешковаты,
сухо во рту от фиалок
и жалко
жить - как откусывать от шоколадки.
Помню, как в твой день рождения, мама,
рано, бесшумной походкой бандита
ходит отец в палисаднике, мягко
розы срезая опасною бритвой.
Первый разведчик - солнечный веник-
ленится по полу чиркать и шаркать
и - сквозь хрустальные блики конфетниц-
ломится в штаб застеклённого шкафа.
Тянется к пропасти за этажерку
кукольных слоников белое стадо,
издали кажется абрис торшера
стройным в папахе гвардейцем усатым...
Смутно, в прогалах сквозь листья и ветки,
в мокрой траве, где примята лужайка
помню похожую на муравейник
низкую горку рассыпанных шахмат...
Кем-то за белых, кем-то за чёрных
жизнь поиграет нами, не боле,
правда?
И, главное, та ж очерёдность:
белое поле,
чёрное поле...
Будем прощать, но не явную подлость.
Будем любить только лёгкой душою.
Тихо. Ещё не окончена повесть.
Всё переменится, всё перестанет,
это - вовеки пребудет таким же:
как обжигает ладонь подстаканник
в перевернувшемся поезде жизни.
Любовь Лентон 05.01.2011 19:02 Заявить о нарушении
Дождь перестал.
И фламинговой стали
розовой стаей на грядке пионы.
Целую ночь совещаются капли,
как бы не шлёпаться о подоконник.
Тишь,
как в Кремле накануне крамолы,
после грозы. Травы благостно сникли.
Пасмурно,
но моментальные молний
ярки кругом чёрно-белые снимки
так, что до самого света не спится,
даже когда уже перекликаясь,
в старом курятнике райские птицы
свой постепенно заводят акафист.
А возвратишься, сбегав на озеро-
стол уж накрыт на веранде для чая.
Вафлю из толстой колоды, как козырь,
тянешь, бывало, душой замирая.
Плавно качнулись плетёные кресла-
вот и плывём, оттолкнувшись локтями.
Строгий отец, капельмейстер оркестра,
чайник подав, дирижирует нами
и, вместо косточки выплюнув вишню,
жадно в газетах глотает колонки.
Как паучок, многорукий бог Вишну
пляшет на чайной индийской коробке.
Ах, ничего, что остыла заварка
и разговоры не клеятся долго-
долго, и пахнут немного лекарством
кислой анисовки ровные дольки!
Словно из Чехова трудная пьеса,
наше по кругу идёт чаепитье.
В гулких стручках огородного перца
семечки звякнут, как в детской копилке,
сон одолеет весь дом постепенно.
Всё переменится,
это - навеки.
Утро заходит, хватаясь за стены,
всё не разлепит, как Вий , свои веки.
Пялится в неба зеркальную бездну,
словно задумавшись,долго лягушка,
вздрогнет, прислушавшись к саду, и - с места
плюхнется плоско в кромешную лужу.
Змейкой в траву уползает скакалка,
платья деревьев впотьмах мешковаты,
сухо во рту от фиалок
и жалко
жить - как откусывать от шоколадки.
Помню, как в твой день рождения, мама,
рано, бесшумной походкой бандита
ходит отец в палисаднике, мягко
розы срезая опасною бритвой.
Первый разведчик - солнечный веник-
ленится по полу чиркать и шаркать
и - сквозь хрустальные блики конфетниц-
ломится в штаб застеклённого шкафа.
Тянется к пропасти за этажерку
кукольных слоников белое стадо,
издали кажется абрис торшера
стройным в папахе гвардейцем усатым...
Смутно, в прогалах сквозь листья и ветки,
в мокрой траве, где примята лужайка
помню похожую на муравейник
низкую горку рассыпанных шахмат...
Кем-то за белых, кем-то за чёрных
жизнь поиграет нами, не боле,
правда?
И, главное, та ж очерёдность:
белое поле,
чёрное поле...
Будем прощать, но не явную подлость.
Будем любить только лёгкой душою.
Тихо. Ещё не окончена повесть.
Всё переменится, всё перестанет,
это - вовеки пребудет таким же:
как обжигает ладонь подстаканник
в перевернувшемся поезде жизни.
Любовь Лентон 05.01.2011 19:02 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.