Надстрочник

Метель считала вечность. Ты спала
Под тусклым огоньком, дышала ровно,
И города нависшая скала
Мерцала в свете лунном рефлекторно.

В обрывки снов мой голос проникал,
Пейзажи возносились пред тобою,
И лампы переменчивый накал
Водил тебя извилистой тропою

В обход дождя. И ядовитых трав
Дымок свирепый вился под ногами.
Вода лилась лощинами канав
По лентам межпространственным, кругами,

Вздымая лес. Вокруг березняки
Горели, будто свечи оплывали.
Повсюду возникали двойники
И в тот же миг бесследно пропадали,

Рождённые всепамятством твоим,
Качались у тропы болиголовы.
И этот мир, походкою кроим,
Смыкался сзади весом баснословным

Как серебро, как ангел два крыла
Смыкает и беззвучно и беспечно.
И ты меня всё глубже в лес вела,
Подумал я, что ты ведёшь в лес вечно.

Свирепый шелк сверкал как все мечи,
Как столп воды, как молния в полёте,
Как войны все, как атом, как ручьи,
Как Божий лик, как магний, как наркотик.

Ты мать всех муз, богиня торжества
В обличии была неповторимом,
В аффекте запредельности, жива,
Как связка лоз: как куст неопалимый.

И каждый из эпитетов здесь прав
В отдельности, в своём обособленьи.
Блистая, колоннадами дубрав,
Твой взгляд объединял их: современник

Мгновениям горенья и потом
Он воскрешал по памяти все злаки.
И ты спала. И было Рождество.
И город наш наследником Итаки

Летел сквозь ночь. Светились все пути
Подлунные и ночь была в прибое.
И понял я, когда проснулась ты
Что в Солнце с двух сторон вошли с тобою.