Кормила привязанных псов молоком

Кормила привязанных псов молоком…

А после был луг и трава неземная: зелёная, тихая…
Знаешь, такая, как только бывает во сне. 
В раю том лежали лосиха с лосёнком, я к ним не спеша подошла.
Хотела погладить, погладить и только,
присела на корточки, еле дыша, и руку свою протянула…

Они не боялись, а я же несмело касалась к их сытым бокам…
И счастье рекой полноводной искрилось, куда там больным берегам
ту реку заветным покоем сдержать.

Потом оглянулась – три тощих коровы по лугу зелёному важно брели
и тени чернее, чем все тени мира, с собой неразрывно несли…
Я их пригласила, ведь не было силы, чтоб жалость нагую унять,
хоть что-то молило уныло, просило меня никогда их не знать.

Они подошли: три коровы, три тени,
и холодом адским от них
повеяло страшно…

Потом темнота, пустота и бессилье…
Коровы лосёнка живого схватили и начали жадно жевать.
Кричала я им и дитё отнимала, на руки кровавое я поднимала,
забрать его жизнь у меня запрещала…
Но, знаешь, совсем не смогла…

Кормила привязанных псов молоком
парным, тёплым, радостным нежным
А после поила кровавым вином
трёглавое сердце надежды.