Песня погонщика Ёсаку из Тамбова

Откуда, скажите,  берутся слова,
Из чего они вырастают,
Как огородная  трава,
Имя которой не умирает, не умирает?

Когда я сплю, как сыч,
Они, наверно, тоже отсыпаются
И,  как младенцы сытые,
Тихонечко сопят и  даже улыбаются.

Вы скажете: «Ну, что за вопросы?»
А мне от них, поверьте,  не спится,
Бродят они в моей голове неприкаянно
На цыпочках, на  птичьих лапках —

То коноплянки, то синицы,
Клюют меня в темя, в темя, в темя  —
Хотят обвести вокруг носа,
Или ладят гнездо на макушке.

...А вот японские слова,
Смотрите, они другие, совсем не такие,
Они не такие, как  русские,
Не такие лихие и не такие шустрые! 

Они живут как человеки...
И там, где росы висят, как люстры,
Они  тайком вздыхают с грустью:
«А-ва-рэ на-гэ-ки! А-ва-рэ на-гэ-ки!»

Там, в сосновой роще, в горах Сумиёси,
Где  бесприютная кукушка стонет,
Где  слово  «а-ва-рэ» шепчут  веточки хаги,
Там  гуляет одинокий дождь в затоне...

И тоже скажет  вдруг нечаянно:
«Мо-но-но а-ва-рэ! Мо-но-но а-ва-рэ!»
И вот рождается слово  необычайное,
такое нежное, похожее на «Авве!»

Когда закроются усталые веки,
А над рекой  поплывут  светляки,
И в траве  зашуршат  счастливые ёжики,
Вдруг захочется уснуть уже навеки...

Этими летними травами,
Замочив свои ноги зыбкими  росами,
В юдоль земную выходят  слова —
Одни  с посохом, а другие  босые.

Идут  они  рука об руку
С  влюблённым принцем, робкие,
Идут они утром   ранним,
с А-ри-ва-ра На-ри-хи-ра-но-асон,

Идут они вечером облачным.
Но почему-то кажется: тот  странник 
Похож на юного  царя  Иосифа
В  одеждах разноцветных, рваных,

Как столичная гора  Арасияма осенью.
И говорят  мои слова-избранники
С цветами хаги в унисон: «А-ва-рэ!»
Мой стих промок до нижних листиков…

…Я проснулся  в хижине
От аромата сливы  на рукаве моём.
Я  слышал: токуют ржанки жалобно:
«А-ва-рэ! — кричат, —  А-ва-рэ!»

Журчит по желобу вода,
Но  тот, я знаю, кого ты ждёшь,
Кого лелеешь тайно в сердце,
О ком без устали ты думаешь всегда,

Уж не придёт, наверно…
О, не благоухайте, полевые маки!
Уж светлячок летит в ночи,
Он зажёг огонёк надежды...

О слово, слово, замолчи,
Замолчи, печальное, замолчи навеки!
Человек любимый не придёт,  спите вежды.
А-ва-рэ на-гэ-ки! А-ва-рэ на-гэ-ки!

 25/12/2010


Рецензии
Печальное очарование... Особенное стихотворение - тоже обладает печальным очарованием. Звучание японского слова "ах" - завораживает. А потом плывут видения мысле-форм - такие красивые:

И родится слово необычайное,
и закроются веки,
и поплывут над рекой сны и светлячки,
и зашуршат ёжики,
будто это идут мои слова
летними травами,
ноги замочили росами,
идут рука об руку,

Очень нежное наполнение внутренней материи получилось - мира воображаемого. Сладкое, но и мучительное состояние родов слова из чего-то, что ещё словом не стало, чуть-чуть до него осталось. И вдруг кажется, что обретает точность, соответствие и обретает себя в этом слове образ. Только так не просто в состоянии мифотворчества, что и рождается мольба "о слово, замолчи..." Поток образов и звучания японских слов - всё вместе, как молочная река течёт и хочется пробовать.

Ирина Безрукова 2   25.12.2010 16:56     Заявить о нарушении
Вы наверное читали, пока я редактировал его в онлайне?

Александр Белых   25.12.2010 17:32   Заявить о нарушении
Выходит, что так. Было такое что-то как зависание в воображённом погонщика Ёсаку, а теперь - всё как в названии - Песня погонщика Ёсаку из Тамбова:).

Ирина Безрукова 2   25.12.2010 17:59   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.