Варвара

1
Утром рано на крыльце
Ясли детские нашли:
В них младенец был во сне,
А к нему записки три.
Ах, вы люди, не судите, -
Запись первая гласила, -
Дочь мою вы полюбите,
Как бы я её любила;
А зовут её Варварой, -
Запись молвила вторая.
И последняя была:
Дочка дня и темноты,
Но не в том её вина,
Что дитя слепой любви.

2
Ах, Варвара, ах краса:
Очи жгучие, коса;
Ты к пятнадцати годам
Расцвела не по словам,
Что болтают языки
Без костей, считая дни.
Ну а ты росла, смеялась,
Соком жадным наливалась,
И к шестнадцати годам
Захлебнулась по краям,
И уставшие глаза
Всех соседей на тебя.
Ну а ты росла, дразнилась,
Или вправду, что влюбилась,
И к семнадцати годам
По раскаленным углям
Ты слезу свою роняла,
В тайне сладкой замирала.

3
Да любовь та непростая:
Много к ней лежит преград
И дорога не любая,
По которой в путь бежать;
Как раскрыться маме,
Как сестёр ей ублажить,
Что сестре чужой, Варваре
Суждено уже любить,
Как же милому раскрыться!
Что в любви своей нещадной
Всё равно его боится,
И незнамо - почему?
Почему он беспощадный,
Ах, зачем его люблю.

4
У Варвары три сестры
Ей неродные по крови,
Но не чаяли души,
Жили дружно, славно, скоро.
Да и что нам тут делить?
Мир широкий, хватит всем:
Все успеют полюбить
И за каждым вьётся тень.
Есть грехи и есть награды,
И в каждом взгляде есть укор,
Что с тела сорванное платье
Лишь обнажает твой простор.
Так слов не надобно тревоги
И плакать на моём плече:
Есть люди и есть боги,
Людские чувства на земле.
Того, что нет, не разделить:
Мы можем только верить,
А в вере той дано любить,
Что солнышко нам светит…
Ему ли не гореть!
К чему искать причины
К тому, что этот свет
Растапливает льдины,
Что каждая былинка
Из толщи рвётся ввысь -
Сменяются картинки,
Кто перед Богом чист?
И в мире этом мы одни,
И в мире том прибудем,
Как солнца ласковые лучи,
И света в лицах не осудим.
Недаром светлая молва
О дружбе той летала:
Варвара? Родная она
И сёстры ей родными стали.

5
Но день спешит,
День клонит к ночи,
Труды оставить все велит,
Сомкнуть уставши очи;
День станет завтра новый
И с ним заботы, кутерьма,
Что в час последний, скорый
Всего поспеть нельзя.
И всё же, за делами
Сидели девки до поздна,
Совсем не понимали,
Что спать уже пора;
Мерцанье света,
Шорох, смех
И в сказках без ответа
Бесстыдный первый грех.

6
Послушайте, девицы,
Забаву вам я расскажу, -
Гласила старшая сестрица
И сказку молвила свою.
Как-то раз госпожа
Влюбилась в своего раба,
И синим вечером к себе
Добилась встречи в полутьме:
Его целует и ласкает,
Одежды тесные срывает,
В постели шёлковые ведёт
И дышит томно ему в рот,
Но только тени там сомкнулись,
Как дверь входная распахнулась.
Это муж вернулся пьяный
И до боли он весь странный,
Скорее прятать госпожа
Полюбовника - раба!
Да муж не хочет знать про это,
Себе велел скорей карету!
И лишь жене сказал о том,
Что в убийстве не виновен он.
С утра в погонах заявились,
Сказали:
В кипятке одна сварилась!
И словно муж прошедшим днём
Обдал ту даму кипятком;
Но отвечала госпожа,
Где муж не ведает она.
В погонах скоро удалились,
Раб из под кровати вылез,
К госпоже своей ластился,
Возле ног её крутился,
Говорил, что с ней чайку
Он напился бы в раю;
Госпожа позвала слуг,
Велела к чаю на досуг
Сварить крутого кипятка,
Скорее!
Для себя!

7
Сестрица молвила вторая:
Я сказку вам скажу иную
Про то, что чувства растворяя,
Мы здесь живём в слепую.
Девушки гадали
В ночь пред рождеством,
В воду воск роняли
Траурным лицом.
За окном шумела вьюга,
Ветер двери растворял,
Девушки искали друга
В отражение зеркал,
С дрожью в голосе смеялись,
Но роняли слёзы,
Тихо тайнами шептались,
Расплетали косы,
С плеч роняли платья
Жаркими ладонями,
И собою шли в награду
Ласками и стонами.
Девушки гадали
В ночь пред рождеством,
В воду блеск роняли
Девичьих цветов,
Жаром тел делились,
Путались губами
И касались, где томилось,
Влажными руками,
Руки в чаше омывали,
Воск лепили наугад,
И телами распинали
Поцелуев сочных град.
До рассвета воск остыл,
За окном устала вьюга,
Ветер двери не раскрыл,
Не дождались друга.
Стылый воск упал на дно,
Заклубился пар,
Друга лопнуло лицо
Ровно пополам.

8
Сказала младшая сестрица:
Теперь послушайте меня,
Простая, может, небылица,
Но не без сути, как всегда.
Он ночью провожал подругу
Сырой кладбищенской тропой
Она сжимала его руку
И говорила: будь со мной.
Из туч луна упала светом,
Тенями выросли кресты
И, словно лист гонимый ветром,
Их были скорые шаги.
Она шептала, прижимаясь,
Что этой ночью ляжет рядом,
Душой и телом обнажаясь,
До первых рос любя нещадно.
Тропа спешит и гонит пару
Долой с кладбищенской земли,
Но ноги, вдруг, идти устали,
И камнем замерли в тени;
Могила старая у края
Зашевелилась, крест упал,
Костями белыми сверкая,
Скелет из трещины восстал;
И вой пронзил ночную хладость,
И гнал скелетов из могил
Вкусить последней жизни сладость,
И каждый после выл.
Тот вой унялся пред рассветом,
Когда земля росой дышала,
Когда шептались травы с ветром
И пара мёртвая лежала.

9
Скажи и ты свою забаву, -
Просили сёстры дружно, -
Про то и то скажи, Варвара,
Как жизнь прожить нам нужно,
Что есть грехи и есть награды,
И в каждом взгляде есть укор,
Что с тела сорванное платье
Лишь обнажает твой простор;
Как пишет дьявол кровью
Людских пороков книгу,
Но движимы всегда любовью,
Когда страстям сдаёмся тихо,
Что нет на свете ничего,
Что было бы оправдано,
И значит - можно всё!
Пока что ядом не отравлено.

10
Ой, вы сёстры дорогие,
Сказки ваши разумела,
Но скажу, они слепые,
Правда эта скороспела:
Где огонь свечи погасишь,
Там и тень сомкнёт пределы,
А во тьме неважно, знаешь
Или нет той правды смелой.
Потому скажу всё честно,
Мне ли с вами умолчать,
Влюблена я в лик прелестный,
И того мне не унять
Он и статный, он и видный,
Девкам нашим на зубок,
Как орешек крепко-стыдный
Всех фантазий полубог.
Я ему вчера призналась,
Он сказал: ко мне взаимен;
Но боюсь, что обозналась:
Он в смертях чужих повинен.
С той земли он к нам пришёл,
Где нет праведных законов,
Где служил он палачом
И казнил убийц и воров;
Он не беден, знаю верно,
Знаю так же почему:
От златой монеты к медной
За труды всё палачу.
Как же быть мне, погибаю,
Не могу любить злодея
И люблю, как не скрываю,
В том безумие немея.

11
Ещё не успели
Сойти первые росы
И в небе горели
Последние звёзды,
Как девушки шли
К реке за водой.
Их очи - огни!
А взгляд ледяной,
Под лёгкими платьями
Упругие груди,
Движения статные,
В сплетениях руки,
И вместе они
В мыслях, желаниях;
Их очи - огни!
Но шёпотом тайны
Говорят о героях
И о дамах прекрасных,
Что склоняются скоро
В руках сильных и властных;
Как блаженные рыцари
Ублажают невест
И, велят как обычаи,
Шлют любовную весть
Той единственной, милой,
Что страдает давно
В башне чёрной унылой,
В ладонях спрятав лицо.
И только Варвара
Средь весёлых сестёр
Ничего не сказала,
Свой потупила взор,
И мир ей не важен,
И бледный рассвет
Скорее тень тащит,
Чем сыщет ответ.

12
Ой, вы сёстры дорогие,
Виноватых не ищите, нет!
Думы страшные, больные
Во мне гасят белый свет.
Как же быть мне
С тем, смириться?
Поперёк шагать судьбе,
Но иначе не влюбиться,
Как любить его сейчас;
Как хочу пройтись дорогой
С ним в вечерний тихий час
И не быть к порывам строгой,
Не судить и не судимой
Для чужих глаз оставаться,
Оборвать цветок невинный,
Но могу ли так влюбляться?
Я в того, кто виноват,
Кто правосудие свершая,
Под балахон не скроет взгляд,
И жизнь ещё одну срубая
Под рёв толпы и крик себя,
Под хрипы, стоны, смех и плач,
Определяет навсегда:
Он в мире этом лишь палач.

13
Что тревожит, Варвара,
О чём ты рыдаешь,
Тревога гложет слепая,
Напрасно слёзы роняешь.
Не надо, не плачь,
В мире разное лихо,
И любимый - палач
Не повод для крика.
Ты любишь его,
Он так же взаимен,
Так ничего,
Что в смертях он повинен.
Откроется дверь
И станет с тобой;
Ты только верь:
В любви непростой
Иногда так бывает,
Что падают звёзды
И люди страдают,
Влюбляются в грёзы.
Тебе повезло:
Ты любишь, не плач,
Его видишь лицо,
Для тебя не палач.

Я верю, люблю,
Сёстры мои,
Но так не могу:
Его руки в крови.
Так ведь бывает
И всходят не те,
И он убивает,
Кого души в тепле,
Опускает он руку
И рубит топор
Кого-то за муку
Или только за спор
Невинный с законом,
Или просто ошибка,
Правосудия стоны,
Душевная пытка.
Мои здесь слова!
Сёстры, мне верьте,
Там не может светла
Наравне быть со смертью.
Мой любимый палач!
Этим сказано всё:
За ним следует плач,
Он скрывает лицо.
И совесть неволит:
Любовь эта греховна,
Нельзя чувству дозволить
К тому идти непреклонно.

Любишь? Люби!
Сколько раз повторять:
От греха не уйти,
Грех не нам выбирать.
Страдает сердечко
По причине известной:
Одеть страшно колечко
И быть верной принцессой.
Но только бы в нас
Так же страстно влюбился,
В тот же праведный час
Страстью той он напился;
Он богат, он красив,
Что ещё ему надо,
Как не ласки девиц
В час ночной для услады.
Все терзания зря,
В каждом грех обитает,
И в том не наша вина,
Кто и как раскрывает.
И если решила,
Палача не люби:
Варвара,
Ты нас одарила,
Варвара,
Ты уходи.

14
Варвара - имя непростое:
В нём дикость зверя,
В нём ярость ветра,
Скрещенье в нём полуслепое
Богов античных,
Дней обычных,
И мёда тёмного гречишного
В нём капель ровно столько,
Сколь выпить можно для приличия,
Когда вино тебе не горько.
В нём жадность наслаждения
И хмель побед забытых,
Что сводят к помрачению
Блаженных и раскрытых.
В нём звуков сочетание,
Как песня барда в тишине,
Когда дозволены мечтания,
Когда слезинка на лице,
За ней ещё, и ровно столько,
Сколь может прятать день,
Чтоб не захлебнуться в людях горько,
А значит ровно семь.

15
Семь дней душевной скуки,
Семь дней терзаний в никуда,
И верно молвят, что от муки
Скорей блуждания ума.
Просить ли в поле у травинки,
Как слабой ей дано расти,
Когда порывы рвут косынки
С голов девичьих от любви,
Когда срывают ставни с окон
Ветра всесильные за смех,
Как слабой ей, налитой соком,
Дано быть корнем крепче всех.
Семь дней душевной муки,
Семь дней терзаний в никуда,
И верно молвят, что от сути
Своей бежать в простор нельзя.
И в день последний, на восьмой,
Варвара видит знак во сне:
Как был палач и был топор
На плаху пущен к голове.

16
Положит голову
Под топор палача,
И опустит топор
Палач от плеча,
Кровь не брызнет,
Не будет и крика,
Не будет голова
В землю зарыта,
Не выдохнет толпа
При казне публичной,
Не станет палач
Палачей всех величий.
Что же случилось?
Был ведь удар:
Топор для удара
Палач поднимал;
Был удар.
Палач замахнулся,
Случился удар!
Но палач промахнулся.

17
И ночью светлой со двора
Варвара шла на встречу;
На небе плавала луна
И сердце било часто-честно.
Всё будет сказано сейчас,
Что не сказать иначе:
Я не люблю тебя, палач,
Любовь была напрасно.

18
Но как обмолвиться сейчас,
Когда объятия ждут рук:
Прижимает Варвару,
Целует палач,
К постелям ведёт сердца стук,
Но все в трещинках губы,
Пытаясь четно шептать,
Встречных губ не минуют,
Дозволяют себя целовать,
И руками касаться несмело
Палачу дозволяет Варвара,
Как ждала, как хотела,
Как надрывно шептала.
Так Пастернаковская свеча
Горела на столе,
И не сгорала,
Судьбы скрещенья озаряла
До первых искорок утра.

19
И платья сорвали
С жарких бешеных тел,
И руки ломали,
Увлекая в постель.
Их было двое:
Он и она,
И важно не было кроме
Ничего, никогда.
Он её целовал,
Она его обнимала
И, где ласку искал,
Там его умоляла,
Там просила: скорей!
И ногами обвила,
И губами ловила
Капли пота с плечей,
И тени сошлись
В углу у икон,
Дёрнулись ввысь
И рассыпались в стон,
И вихри помчались
Распущенных кос,
Тела любовались
До утренних рос;
Она тихо стонала,
Скрипела кровать,
Палача прижимала
И себя не понять.
И воск раскрошился
На чёрном полу,
Никто не решился,
Не сказал: я люблю.

20
С утра туманы плыли,
И капли редко дождевые
Кругами стыли по стеклу,
Стекали слёзы по лицу;
С утра не пели птицы,
В природе тихо, как в раю,
И платье тонкое из ситца
Лежало там же на полу.
И где воды напиться?
К воде холодной ключевой
Хотелось жадно прислониться
И в горле ком залить тупой.
Всё было сказано сейчас,
Что не сказать иначе:
Я не люблю тебя, палач,
Любовь была напрасно.

21
И сёстры радостные были:
Варвара, молодец!
Из нас любая под венец
С тем палачом в одном порыве.

22
Вина за каждым, говорят,
А он мечтает о свободе,
Которой души век горят,
К которой стоптаны дороги.
Вина за каждым, говорят,
Он пьёт вино и в том угаре
Себя способен познавать
Не ради денег, глупой славы;
Не ради чести и бесчестья
Другим всем женщинам сказал:
Моей любви нет к вам навечно,
Любовь к другой навек познал.
Вина за каждым, как поют,
А он познал невинность:
Невинных души не гниют,
Но гложет явная стыдливость.
Вина за каждым, говорят,
А он не верит в грешность:
На небе скажут, кто не прав,
Кто удостоен шага в вечность.
Вина за каждым, было так,
И будет ровно дольше жизни,
Не важно кто ты: друг иль враг,
В себе какие прячешь выси.

23
И сколько сёстры не ходили,
Им был всегда отказ:
Нет, не того вы полюбили,
Варвару я люблю сейчас.

24
Но вот, известное ли дело,
Когда соперница ушла,
Терзать и душу, тело
Лишь по причине палача,
Что нет ему взаимности
И в том его обет:
В Варваре, как в повинности
Его зажёгся свет.
Варвару ведьму погубить!
Как нас она сгубила,
Как не дозволяет нам любить.
И сладку песню говорили:
Пойдём, Варвара, погуляем
По лесу в час вечерний,
Когда прохладой воздух пьяный
И гуще страх степенный.
И в лес хотят её сманить,
Оставив зверю на съедение
У дуба связанной молить
Сестёр обиженных прощению.
Пойдём, Варвара, не томись
В светлице девкой глупой,
Природе дикой улыбнись,
Как в час последний, судный,
И ты увидишь, нет прекрасней
На свете ничего любви,
Как за мгновения до счастья
Ладони моются в крови.

25
Небо призрачно, высоко,
Тает дымка у дорог,
Тишина, покой, да только
В душе чавкает злой бог.
Кто он странный, кто, зачем,
Почему живёт, смеётся
Смертью чёрною нам всем,
Почему, как мышь скребётся.
Не понять и не ответить,
Все предчувствия от страха:
Как судьба тебя пометит,
Тот и путь из чрева к праху,
Как дорога через лес
В час вечерний тихий,
Когда в небе пляшет бес
С дамой лунной жирной.

26
Деревья чаще, гуще мрак,
Дороги вьётся полоса,
И как последний, новый шаг
Заводит спутниц в никуда:
Когда-то виселицы стояли
По обе стороны пути…
Ветра обрывками играли,
Верёвки путая в узлы.
Луна на небе разгоралась,
Как глаз зловещий сатаны,
Дорога скоро обрывалась,
Верёвки рвались на куски.
Деревья чаще, гуще мрак
И не понять, куда свернуть,
И каждый новый шаг,
Как шаг последний, не вернуть;
И казнь у дуба векового
Над ней сложили в срок:
Зверью предали злому
Живую трепетную плоть.

27
Ночь стекается и дышит
По кустам густым зверьё.
Тело трепетное пышет
Жаром жизни под нутро.
И глаза зверья сверкают,
Круг замкнулся на одном:
Кто клыки вперёд вонзает
Под голодный вой и стон?
Путы режут до крови,
Не спастись самой Варваре,
Смотрит в пасти и клыки
Волчьей крадущейся стаи.
Ах, Варвара, ах краса:
Очи жгучие, коса…
Нет, не верит в смерть свою,
Говорит слова: живу!
В этом мире только раз,
Не бояться, волки, вас.
У рта выступила пена,
Без зрачков горят белки,
Губы шепчут без стесненья
Колдовские те стихи:
Ах, вселенский я сосуд
Полно полый без краёв,
Во мне токи, пульсы бьют,
В венах рвётся моих кровь.
И зверьё вокруг взбесилось,
Заметалось, закружилось.
Не по вам, зверьё, рождалась,
Не по вам и смерть моя,
Смерть другого тут заждалась
В темноте в кустах нагая,
Или запах её слаб?
Иль дыхание не слышно,
Как по вам, зверьё, задрат
Её меч и неба выше,
Как на вас её глазницы
Смотрят жадно из кустов,
Прорастая в вас пшеницу
Человеческих грехов.
И зверьё вокруг взбесилось,
Заметалось, закружилось
И, как в старое поверье,
Пало мёртвое на землю.
Только сухость лишь во рту.
А к утру родилась жажда,
Или жалость на судьбу,
Или песня та однажды.

28
Здравствуй, солнышко,
Здравствуй, белое
Чудо неба голубого,
Здравствуй, милое,
Делай дело
Века жизни непростого,
Что ты покрылось
Тучами чёрными,
Службой дьявола на небе.
Тучи порвём!
Ветрами мы вольными!
И встретимся все
На едином обеде.

29
Летела песня через лес
И неба только ниже,
Летела там, летела здесь,
Деревьев долгих выше,
Ручьями в реки падала,
Тропинкой путалась у ног,
Плакучей ивой плакала,
В болотах стыла топь…
Но лес молчал угрюмый
И небо только выше:
Никто не слышал песни чудной.
На зов никто не вышел.
Ручьи бежали в реку,
Тропинка кончилась в бурьян,
Надломали ивы ветку,
В рот сочился сок из ран.
Надорван голос до предела,
Склонила голову на грудь:
Ах, видно, песни я отпела
И мой закончился тут путь.

30
Но все цепи и верёвки
Рвутся в клочья всё равно:
Не бывает вечных сроков,
День не значит ничего.
Кто ты, чудная старушка?
Ты ли фея, леса дух,
Или шла к своей подружке
И случайно стала тут?
Режет путы пополам,
Подорожника листок
Рвёт, кладёт к её щекам,
В стылый смотрится зрачок…
Нет, Варвара, ты жива,
Ты не знаешь лишь сама,
Как сочатся в тебе соки,
Как стучатся в пульсах токи.
Кто ты, чудная старушка?
Для чего на горб взвалила
И куда-то потащила
Незнакомую девчушку.

31
Как безумная стругала
Лихорадка сутки - стружки,
А Варвара всё шептала:
Кто ты, чудная старушка?
Но настойки вместо слов,
Травы были за ответы,
Огонёк свечи и кров,
И тепло чужой заботы.
В том неделя пролетела,
И Варвара уж встаёт
С мятой боязной постели
И к старушке пристаёт:
Благодарна безгранично
Я за кров и хлеб краюшки,
Но и ты скажи прилично,
Кто ты, чудная старушка?
Да и надо ли таиться
Там, где сказано уж всё;
Рядом к девушке садится,
Раскрывает ей лицо:
Ты не думай, добродетель
Для души моей позор,
И спасенья, чёрт свидетель,
Твоего другая соль,
Можешь звать меня старушкой,
Но не в том твоя цена,
Ведьма я лесная Въюшка,
Ведьма ты и дочь моя.

32
Что таить? Всё в пору ясно:
Кто на свете не грешил,
Кто за деньги и за властью,
А меня кузнец любил.
Про любовь иные толки…
Спросишь, в чём моя вина?
Он с другой, людской сторонки,
Моя ведьмы сторона.
Но как не был плод запретен,
Не смогла ответить: нет.
И легла в постель с ним вместе,
Был союз наш много лет.
От любви постыдно - жадной
Народилась ты, Варвара,
И как не было отрадно,
Но была грехом забавы.
Погубить я не сумела,
Кровь мне всё таки родная…
Колыбельную пропела
И семья взяла другая.

33
Ах, Варвара, не печалься,
Не настало время плат,
Я раскрою тайну дальше
И скажу, как ведьмой стать.

34
Ах, ненадобно, к чему?
Я среди людей живу,
Где-то, может, ошибаюсь,
Где-то шаркаю ногой,
Но не в том я растворяюсь,
Чтобы быть сейчас с тобой.
Кровь не скажет ничего!
Разум есть превыше мира!
Я поворачиваю своё лицо
К человеческой стихии.

35
Ты веришь в людей,
Ты думаешь свято,
Что их души светлей,
Когда с верой той рядом
Идёшь в общем строю,
И не важно, кто впереди,
Кто распят на кресту
За все людские грехи.
Знай, их никто не ведёт,
И нет строя, толпа!
С головы жирной гниёт,
Нутром плачет с хвоста.
Им нет цели и правды,
В толпе нет ничего,
Кроме муки и жажды:
Повернуть к кому лицо?
Все их помыслы - злоба,
Предательство вместо зрачков,
В своём носят утробе
Своих верных богов.

36
Пойдём, я покажу!
Пойдём, ты узнаешь сама
Всех богов по лицу,
Ибо лица ты знала всегда.

37
В просторном зале и пустом
Стояли чёрные гробы,
На крышках выбиты гербы:
Кто умер и при ком.
Вот здесь кузнец
По имени Иван,
Он жрал свинец,
Чтоб стать угодным вам,
А рядышком славянка…
В свои юные года
Прознала фразу: раздвигай-ка!
Ушла из жизни за слова.
С пятаками на глазах
Лежал монах бродячий,
Он весь в крестах и образах,
А умер, как душой пропавший.
Старец мудрый с бородой
Лежал один, пылали свечи,
Был весь, ну как святой,
Погиб за мудрость и за речи.
А дальше был лесник,
Он умер год назад,
И тело всё лежит,
Не заметил даже брат,
Хотя, он рядышком, в гробу,
Повесился в тот миг, когда
Зарезал он любимую жену,
А впрочем, и она,
Его жена, чьи груди налиты,
На нож пошла сама,
Узнав, что дочь славянка со скалы
Шагнула в пропасть навсегда.
За души старец их молил,
Монах проклятья слал,
Кузнец обоих их казнил,
Свинец горячий сам принял.

38
Подходят медленно к котлу,
В котёл бросает ведьма
Сухую разную траву,
Мешает ложкой медной,
Мешает, приговаривает,
Варваре тихо говорит:
Быть может, так и не бывает,
Но и другому тут не быть,
В лесу за зависть умирала
Своих сестёр названых,
И если ты того не знала,
В котле узреешь прямо.

39
Смотри же, Варвара, смотри:
Ты видишь их ласки игривые
С твоим палачом без любви,
Но как с любовью глаза их наивные,
Но как с любовью их губы находят
Разломы на теле твоего палача,
И в ласках безудержных стонет,
И позабыл уж давно про тебя.
Смотри же, Варвара, ты видишь
Сестёр своих честно без платьев:
Тебя они позабыли,
Вряд ли из лесу выйдешь
Рвать и крушить невеликое счастье.
Что же колени твои так дрожат?
Вот вера твоя в человечность,
Другую ты не ищи, не сыскать,
Как если бы рыскать целую вечность.

40
Варвара стоит, не понимает:
Как же мне быть, подскажи,
Душу на части мою разрывают
Бесчестной картинки любви.
Прошу, откровение дай мне простое,
Чтобы сейчас всё смогла,
Мне ты на палец кольцо роковое
В призрачной смуте надень.
Не долго я шла, да устала,
И, знать, по дороге пустой.
Кровь колдовская во мне заиграла,
Отныне я буду собой.

41
Ах, Варвара, раздевайся,
Вот и время для расплат,
Я раскрою тайну дальше
И скажу, как ведьмой стать:
Ты водицей той омойся,
Что в котле моём бурлит,
Да ступай, и спать устройся,
А палач в деревне спит.
Я же слово тут обмолвлю,
Ты во сне к нему придёшь,
Скажешь: нет душе покоя,
И к ответу призовёшь,
Пусть сестёр твоих накажет
Лютой казнью на костры,
И лишь месть себя покажет,
Так и ведьмой станешь ты.

42
И платье с плеч упало,
Воды в ладони набрала,
Омылась, да не смыла жара,
Что жёг в груди до тла.
Так пусть же совершится!
Месть такая по утру,
Когда росой в лугах напиться
И не изменить свою судьбу.
В покои тихо удалилась
И там в постель легла,
Пока над чарами трудилась
Своими ведьма до утра.

43
В белых одеждах являются тени
И грустные песни ночами поют,
И с подбородков кровавою пеной
В лужи под ноги видений текут.
Что вы поёте? О чём ваши песни,
Какие тревоги покой не дают:
Стонете вы, что жили без чести,
Кровавою пеной песни текут.
И почему среди призраков дева
Нагая, знакомая обречённо стоит,
Или душу твою не отпели,
Когда передумала в этом мире ты быть,
Или молитву по тебе не читали
Старухи убогие в чёрных платках,
Когда без лампадки ты пропадала,
Металась и билась голубкой впотьмах.
Среди обезглавленных!
Павших и скорбных
Кару какую несёшь ты свою?
Руки вперёд тянешь и стонешь,
Шепчешь единственное слово:
Люблю.
В белых одеждах с пятнами крови
Виденья глумятся ночь до утра,
Но не понятны загробные зовы
До самого первого солнца луча.

44
И Варвара там смеялась,
Гоготала, растворялась
В дымке утренней зари:
Ах, палач, ты отомсти…

45
Над простором ветер таял,
Остывала ночь в рассвет,
Пёс плешивый с эхом лаял
Над костями много лет.
По дороге узкой пыльной
Скачет демон на коне;
Конь красивый, конь да сильный
Зло учуял в седоке.
Бег замедлил конь печальный,
Скинуть хочет седока.
Демон присказкою сальной
Успокаивает коня:
Ой ты конь, моя надежда,
Ты вези меня быстрей,
Солнце, вечная невежда,
Шлёт губительных огней,
Ой ты конь, моя отрада,
Сколько душ я погубил,
Кого можно и не надо,
Для тебя уж нету сил,
Ой ты конь, я уповаю,
Пощади сына теней!
Ты скачи не к вратам рая,
Ты вези меня скорей.
Скачет демон на коне
По просторам от рассвета,
Постигая смерть во сне
Сновидением, что слепо.

46
И Варвара, исчезая
В дымке утренней зари,
Напоследок прошептала:
Нет покоя, отомсти.

47
И кто грешен, и кто прав,
Затаился кто в душе?
Кто верёвку размотав,
Каждой вымерил сестре
И одним узлом связал,
В стоге сена закопал,
Подпалил от спички первой
И пошёл по миру смело.
И кричат они привычно,
Как кричали все они
В муках смерти необычной…
Как собаки, вжав хвосты,
На коленях умоляли:
Пощади ты нас, палач.
Адским пламенем вспылали,
Палача не трогал плач.

48
Пожар был виден из далёка,
А кто сгорел, узнали после,
Когда текли по щёкам слёзы,
Кто хоронил детей без сроку.