парализованный

Парализованный..
Когда то в органах служил
И заключенных сторожил
Одни из них в побег подались
Через запретку пробирались
На забор влезли, он стрелял
Обресть свободу им не дал…
Жена его так говорила
И в том проклятье находила
Всему тому, что стало с ним
Инсульт, паралич, недвижим
Конечно, все то позже стало
Но в том, как бы беды начало
Она на действо то грешит
И тот момент во всем винит..
Вдруг паралич, отнялись ноги
И нет для них теперь дороги
На одну сторону удар
Контроль над телом потерял
Свело лицо, не стало речи
Одна рука жива по плечи
Рассудок ясен, вот беда
И мыслит, мыслит голова
Друзья сначала посещали
Наверно помнить обещали
Но шли года не видно их
Один с женою инвалид..
Дом сын покинул, стал военным
Отчизне и присяге верным
Конечно в отпуск приезжал
И чем то, как то помогал
Жена ж одна над ним скорбела
Общеньем душу ему грела
Когда ей сил еще хватало
Таскала в ванну, подмывала
Потом состарилась она
В кровати мыла как могла
Однажды в обморок упала
Открыв глаза, вдруг увидала
Как он рыдает, глаза трет
Нельзя ей сгибнуть на перед…
Шестнадцать лет он так лежал
Я повзрослел и возмужал
К ней в гости как то напросился
Хотел добром с ней поделиться
Влекомый чувством, к ним пришел
И безысходность здесь нашел...…
Квартира, двушка, во всем бедность
Стара вся мебель, сумрак, серость
В спальне железная кровать
К грядушке провод, рукоять
Он за нее рукой берется
Худое тело поддается
На мощь в руке, себя поднять
И сидя позу принимать
Клеенка, простынь и подушка
Опора и мыслей подружка
На окнах шали и платки
Преграды свету и тоски
Что б не видал природы, солнца
Луны и звезд, от них нервозность
А так, как бы в одной поре
Вроде живой ты и нигде…
Не видя будто не мечтает
И не чего не ожидает
Доволен вроде только тем
Она с ним рядом каждый день...
Его она приподняла
И карандаш ему дала
Печатной буквой водит строки
Слова-вопросы, одиноки
Речь понимает, сам мычит
Слюна безудержно бежит
В глазах надежда и испуг
За столько лет, я новый друг
«откройте окна», я прошу
Дайте свободу вы ему
Давайте я приду с друзьями
Поездит пусть в машине с нами
Что б мог он город увидать
И реку Волгу нашу мать
Людей, природу, жизни краски
Зачем рассказывать нам сказки
Желаньем этим я горел
А он с надеждой так смотрел..
Она на выход попросила
И о расстройстве говорила
Что то нельзя ему смотреть
Как бы с того не умереть
Меня же больше не пускала
При встрече молча лишь кивала
И я ни что не мог сказать
Она в ответе, ей решать…

Еще он жил четыре года
Как это мало или много
Ее же сын к себе забрал
Двадцать лет в спальне, он страдал…

( ее звали Константинова Клавдия Григорьевна)