Баллада о Хуане

Не выдумка, не ложь, не шутка,
Скажу вам правду, не тая:
Хуана  стала проституткой,
И на шоссе не выходя.

Печали не было. Едва ли!
Наскучил ей родной рудбой,
Когда другие заливали,
Что «все отдам за ночь с тобой».

Мила, улыбчива, игрива
И обожает всякий флирт,
Ее блондинистая грива
Любого подтолкнет на «вирт».

И хоть с боков повисло сало,
Никто иглой не назовет -
Всех местных мэнов засосало,
А там – неместных... Но – не в счет!

Ложились парни штабелями,
Едва завидев гордый стан,
Будь паровоз то с дембелями,
ПУ-шник, гей иль Дон Жуан.

Хуана прыгала от счастья
И чаще к счастию в постель:
Обязан всяк пройти причастье,
Едва покинув колыбель!

Нет-нет! Разврата никакого!
Вы не подумайте, друзья!
Не для кого теперь не ново,
Что все то можно, что нельзя!

Но как-то раз ненастным утром,
Когда Хуана шла домой,
Все озарилось перламутром,
Перековеркано судьбой.

Опять рудбоя повстречала,
Того, что раз наскучил ей,
И все опять, опять сначала,
Чтобы жилось ей веселей.

Но, не корми хоть сколько волка, -
Упрямо смотрит, леший, в лес,
Из встречи той не вышло толка,
Страстей порыв опять исчез!

Хуана долго не грустила
И вечером в разнос пошла,
Но, видно, сердце не забыло,
Любовь святая не прошла.

Звонки мобильных телефонов,
Не в силах время превозмочь,
Вокзалов людных и перронов
Тут гордость не смогла помочь.

Да все пустое! В универе,
В подъезде, роще, гамаке –
Хуане все открыты двери,
Везде и все – к ее руке.

Я написал – чего же боле!
Чего добавить можно тут?
Лишь только то, что эту долю
Хуана не сочла за труд.


Утро 12 декабря, две тыщи десятый год.