Вытираю пылью сажу с рук...

Вытираю пылью сажу с рук,
А вокруг растекся мрачный город.
И за каждым кружит рой из мух,
И у каждого тоска ползет за ворот.

Грязный город сажи и берез
Расстилался вкруг, даря надежду,
Что не все, что снится - не в серьез,
Что дадут нам новую одежду.

Я иду, а ноги липнут  в слизи-
Черное болото здесь повсюду.
На предметах, людях - слой здесь пыли,
И, боюсь, не здесь случиться чуду.

Все в трясине вязнем день за днем,
Догораем - не горим - огнем.

Все к черному заводу, что лишь пыль
Да сажу вкруг себя из труб пускает.
"И вот бы мне сейчас большие крыль..."-
И грязь меня с главою поглощает.

Но чья-то очень сильная рука
Мою протянутую руку вверх хватает.
Он прилетел оттуда, свысока,
И он меня из лужи грязи вынимает.

Вся черная, погрязшая в пороке,
Покрытая бесчинством и бездельем,
Смотрю на ярко-белого пророка,
За мною прилетевшего из неба.

И молвил он:" Не твой еще черед.
Ты не прошла от края и до края.
Тебя еще так много дел зовет..."
И вдаль меня несет, не отпускает.

К нему прижавшись я, дрожу невольно -
Его объятья больно грудь сжимают.
Но после ледяного дна болота
Они не стрАшны мне, а утешают.

И я его ответно обнимаю,
И замечаю, что он тоже в грЯзи,
И вдруг невольно ясно понимаю,
Что для него мое влияние опасно.

И говорю:" Пусти, не надо жизни,
Когда тебя я к смерти приближаю.
Так хорошо летать с тобою в выси,
Но приближать тебя ко смерти не желаю".

А он в ответ лишь ласковее Обнял.
И вдаль все нес туда, где зелень блещет.
И опустил на остров, солнца полный.
У берегов его волнАми море плещет.

И молвил он:" Не то все испытанья,
Что в боли, в горе долго накрывают,
А те, что не приносят нам страданья,
А только с колеи нас выбивают,

Когда дышать не можешь из цепей,
Когда в душе надежды след остынет.
Нет, ты не ведала еще страданья силы всей,
В тебе еще костер тщеславья стынет".

И ангел взнялся в небеса и улетел,
Меня на острове одну покинув.
Я поняла, что настоящее страдание теперь,
Когда одна я в жизни паутине.

А одиночество змеею черной
Пускает красных змей из моих вен.
И страх движенья делает проворней,
И появляется тоска без тесных стен.

Но верю, что однажды он вернется
И крылья мне такие же протянет,
Тогда взлечу я выше гор и солнца,
Чтоб в ад упасть, где все меня встречают,

Где будет легче, чем на острове одной...
Но крылья я на память сохраню.
Не расскажу душе даже родной,
Что только ангела того люблю.

Но что такое? Я уж выше звезд,
А все ж земля меня не принимает...
И только мой божественный полет
Все та же сильная рука оберегает...