Атлантида

ВОЛОДЬКА И ЕСЕНИН

Смотрю на Володькины руки:
Отвык от работы мужик…
К недельным запоям со скуки
В краю запустелом привык.

Папаня пивал при Советах -
Бутылкой сбивал самолёт!
Да, пили. Но – пели! А этот
Давно ничего не поёт.

Спроси его: кто был в Рассее
От Бога народный поэт?
Ответит: Серёга Есенин.
Споёшь мне Есенина? Нет…


ПРО ДАШКУ С АЛЁНКОЙ...

Плачет младенец…
А дождь тарабанит по лужам,
Лезет к прохожим, слюнявый, взасос целоваться.
Плачет младенец… Он, верно,  не больно-то нужен
Пьяной мамаше, которой едва ли семнадцать.

В этой коляске
Взросло не одно поколенье.
Пусть неказиста, но катит без скрипа, без стука:
Утром бабуля на рынок отвозит соленья,
Вечером дочка с подружкой гуляют в ней внука.

Очень удобно
Кричащему криком ребёнку
В ноги поставить бутыль и  нехитрую закусь.
Там же разлить по стаканчикам Дашке с Алёнкой
Много сподручней: поймай-ка нас, выкуси на-кось.

Что им погода,
Закаты, рассветные росы,
Вера в добро, поцелуи предателей, - что им?
Каждому смертному жизнь адресует вопросы,
Только ответам порой удивляться не стоит.

Плачет младенец…
В тоскливую  пору надежда –
Слабый просвет на затянутом тучами своде.
Западник - умник с экрана, звездлявый невежда,
На ночь расскажет о сексе и полной свободе…


НАДЯ
                «А из нашего окна
                Площадь Красная видна…»
                С. Михалков
Что видит Надя из окна?
Центральный рынок за забором,
Ещё гостиница видна,
И банка здание,в котором

Работает техничкой мать.
И каждый день, придя с уроков,
Садится у окна мечтать
Девица, зрелая до сроков.

Она мечтает поскорей
Окончить нудное ученье,
И позабыть учителей,
И вместе с ними огорченье,

Что те же Васька, и Женёк
Предпочитают ей – богатых
Подруг, которым невдомёк,
Что для безвинно виноватых

Наступит он, желанный миг,
И белых тройку лимузинов
За ней пришлёт её жених –
Владелец сети магазинов

Московских, или же – банкир
(Банкира сын, наследник банка),
А в этом банке есть сортир,
И трёт его чужая мамка...

Они пройдутся с женихом
По рынку днём, держа улыбку,
Чтоб указать Ваську с Женьком
На их ужасную ошибку.

Чтоб проглядела все глаза
Товарка, Малышева Любка:
Смотри, богатая коза, 
На мне твоей богаче юбка!

Мечтает Надя у окна
В свои свободные минутки...
В окно гостиница видна,
В дверях которой проститутки

Толкутся, пья`ны и грубы`.
Одна из них – соседка Нади.
Дай Наде, Бог, иной судьбы,
Но - не планиды русской б…ди...


БИЛЬЯРДНАЯ ПАРТИЯ

Он играл со мною на бильярде,
Чуть хмельной российский офицер.
Он шары, что те флажки на карте,
Расставлял на воинский манер.
Лазерной указкой, а не кием,
В кабинете зама комполка,
Тасовал порядки боевые,
А в бильярдной - дрогнула рука.
Видно, сбилась «мушка» у майора,
И, когда не ладилась игра,
Машинально место, на котором
Днём ещё висела кобура,
Потирал… А я без сожаленья
Вслед ему закатывал шары,
Словно в печь подбрасывал поленья,
Пригибаясь к полу от жары!

В пять минут была моя победа.
Две бумажки рыжие, по сто`,
Бросив: «Подавитесь, гов...еды…»,
Он нарочно выронил под стол.
Удержался я каким-то чудом,
Руку с кием судорга свела.
В жизни никогда не позабуду,
Как он удалялся от стола:
Сунув руки в брючные карманы,
По-блатному сплюнув на паркет…
Нет, не так из детства капитаны
Покидали тонущий корвет.
Нет, не так сносили пораженья
Прошлые Отечества сыны!
Да, считай, и не было сраженья,
Слава Богу, - не было войны...


В РЕСТОРАНЕ

Со сцены ресторана затрапезного
Певичка хрипловатая поёт.
Кабатчиной по пятницам не брезгует
Совёлое сознание  моё.
 
Плывут по небу клинья журавлиные,
Качается  берёза на бугре,
И слышатся бубенчики старинные
В холодной синтезаторной игре.

Прилипли крошки к донышку гранёному,
И мечется под кожею кадык,
И думка за Россию забубённую
Положена на матерный язык.

Я фермеру, товарищу застольному,
Хмельному на заёмные рубли,
Весёлому покудова и вольному,
Признаюсь в уваженье и любви.

А вечера убитого мгновения
Растянутся в убитые года,
С которыми могу - без сожаления! -
Но не хочу прощаться навсегда…


АТЛАНТИДА

Девять дворов – деревня,
Семь бабок на двух дедков.
Сдичали твои деревья
Без стоящих мужиков!

Проезжего человека
Проводит не лай собак,
Не пьяненький дед – калека,
Проводит – никто. Никак.

А в зеркале заднего вида,
Дрожащего при езде, -
Тонет моя Атлантида
Озимым зерном в борозде…