Когда один

У меня бывает часто
этот самый гражданин.
С ним беседовать, я счастлив
лишь тогда, когда один.
Тишина стоит в избушке
на высоком берегу.
Открываю двери, Пушкин
входит в избу весь в снегу.

Говорим с ним о свободе,
о печальных днях борьбы.
Вьюга ночью колобродит.
Пушкин говорит: – Рабы!
Возражаю: – Нету рабства.
Он хохочет надо мной.
– Вы ж под путинским тиранством,
Ходорковский за стеной
прозябает... – Путин снова
зачитал свой приговор.
– Да с довольной миной Вова
произнёс, что Миша вор.

Кто в России не ворует?..
Я и то картошку крал.
Ветер за окошком дует.
– На полях колхозных брал?
– Там её валялось много,
завались там колосков...
...доносили до порога.
Двое крепких мужиков
отбирали, нам всыпали,
мы не плакали, стонали...
...жаль лишались колосков.

Взрослых увозили в тюрьмы,
нас садили в детдома.
Проводили с нами туры –
всё качали нам права.

– Государство не игрушки
и, тем паче, Государь! –
подытожил тихо Пушкин,
в снеговую вышел хмарь.