Раз в Крещенский вечерок...

                ***
Отрывок из моей повести о подруге, уникальном поэте Светлане Кузнецовой (http://www.stihi.ru/2008/09/30/62) и три ключевых стихотворения из её замечательного сборника «Гадание Светланы».

                ***

"Зажигаю я на Святки
Сине-черную свечу.
Без опаски, без оглядки
С силой темною шучу".
               Светлана Кузнецова

В один из Рождественских дней я пригласила своих подруг, Светлану и Таню, к себе домой, где стояла елка, украшенная цветными фонариками и старинными игрушками времен детства моего деда. За праздничным столом с мамиными пирогами и жареной индейкой речь, естественно, шла о русских традициях, обрядах и гаданиях. Светлана знала об этом несравненно больше нас. Я же вспомнила рассказ моей сотрудницы, побывавшей однажды у настоящей гадалки. Тогда, конечно, я не придала этому никакого значения и не восприняла всерьез ее рассказ.

— Ты знаешь адрес этой гадалки?— спросила Светлана.
— Нет. Помнится, упоминалась какая-то улочка близ станции Лосиноостровской и деревянный одноэтажный дом.
Светлана поднялась и накинула шубку голубого песца: — Едем!
И вот мы, веселые, разомлевшие от вкусной еды, легкого вина и запаха хвои и свечей, сели в такси и отправились «на деревню к дедушке».

Как ни странно, мы легко отыскали дом, где жила цыганская семья. Увязая в сугробах, с трудом отворили калитку и поднялись по ступенькам крыльца. На стук в дверь услышали: — Открыто! Вошли. Маленькая прихожая совмещалась с кухней. Было очень жарко. В печи горел огонь. На огне жарил курицу, сидя на низенькой скамеечке спиной к нам, широкоплечий пожилой цыган с серьгой в ухе. На нас он даже не взглянул, только буркнул: — Ждите. Она спит.

Мы сидели рядком на деревянной лавке и слушали, как потрескивают дрова.
Вскоре открылась входная дверь, и вместе с морозным паром впорхнула тоненькая девушка в шелковом платье и золотых украшениях. Окинув нас быстрым взглядом, она исчезла в комнатах и тут же вернулась, приглашая зайти по очереди.

Первой отправилась Таня. Когда она вернулась, пошла я. Девушка провела меня через большую заставленную и завешанную музыкальными инструментами комнату в маленькую спальную.
На высокой постели, свесив ноги, сидела старая толстая цыганка. Опухшие веки ее были опущены. Казалось, она спит.
Я присела на стул рядом с ней. Она взяла мою левую руку в свои пухлые ладони и тут же оживилась: — О! Какая у тебя любовь! Как же он тебя любит! — И она назвала имя. Она предсказала, что будет сын. Один. Еще очень многое было мне предсказано.
Я вышла потрясенная.
Мы с Таней молча ждали Светлану.

На улице смеркалось. Синий снег искрился под редкими фонарями.
Мы обменялись впечатлениями. Таня, которая жаждала успеха и мечтала навсегда обосноваться в Москве, была разочарована. Ничего такого гадалка ей не пообещала. Она сказала, что Таня — то ли техникой занимается, то ли писательством. Кстати, мне без колебаний было сказано, что я инженер, а Светлане — что она артистка.
Светлане цыганка предсказала скорое, но недолгое замужество, а имя ее жениха — Янис!
Нас поразило, что она точно рассказала о событиях, которые были в прошлом, и правильно назвала все имена. Как она могла их знать? Ну, ладно, если она каким-то образом угадала распространенные имена. Но имя Янис?
Взяв такси, мы разъехались по домам озадаченные.
                Александра Плохова
               
               

СВЕТЛАНА КУЗНЕЦОВА

                ***

А вы торопились, а вы не спросили.
А вы посчитали все это игрой.
А там начинались стихи о России,
За тем перелеском, за тою горой.

Там время чеканило высшие пробы
На всем, что в отвал отходило пустой,
И там я однажды сронила в сугробы
Тяжелый, наследственный крест золотой.

Сронила открыто, сронила, как откуп,
Приучена опытом предков — платить.
Так что же неймется небесному оку?
Оплачен мой счет, и не стоит грустить.

Оплачен мой счет, и оплакана доля.
Сибирская тройка умчалась, спеша.
Огромность родного осеннего поля
Теперь только может осилить душа.

И то не осилит. По краешку муки,
Как ведьма, пройдет, заклинанья творя.
Но знаю — за миг до последней разлуки
Над ней ослепительно вспыхнет заря.
 
Что я призову у последнего крова,
На самом последнем из смертных кругов?
Лишь черную магию русского слова.
Лишь белую магию русских снегов.


ГАДАНИЕ СВЕТЛАНЫ

Не дороги, а тропинки
Побежали по судьбе.
Начинаются вспоминки,
Как поминки по себе.

Зажигаю я на Святки
Сине-черную свечу.
Без опаски, без оглядки,
С силой темною шучу.

Ставлю зеркало в оправе
Из литого серебра.
Неразумный разум вправе
Ждать от нечисти добра.

Потому не захотела
Очертить последний круг.
Потому сказать посмела:
— Кто явился, тот и друг!

Мне любой в друзья годится.
Нету нечисти числа.
Несыть жадная садится
У накрытого стола.

Начинает нечисть чары
Залихватским говорком.
Подымает нечисть чары
С заграничным коньяком.

Подымает мне в угоду
Все одно и то же вновь:
Поверх моря — непогоду,
Поверх сердца — нелюбовь.

Дарит полую поляну,
Дарит полную луну.
За подарками не встану,
Даже рук не протяну.

Полунощною порою
Не души своей мне жаль.
За посулом, за игрою
Вижу позднюю печаль.

Вижу позднюю дорогу
Да порошу во полях.
Вижу полностью, ей-богу,
Всю поруху во друзьях!

***

Выше узкие брови!
Вот и сбылось пророчество!
Глаза светлей и рисковей
Ради тебя, одиночество!
Колечко сверкнет на блюде.
Погадаем, что с нами будет?
Родина будет.
Работа будет.
Горя убудет.
Счастья прибудет.
Только какого счастья?
Может, дождя да ненастья?
Может, снегу да града
...Я и такому рада.
Родина моя громкая,
Песенка моя ломкая,
Светлый мой леденец,
Мой ледяной венец...
                ***