Послесловие к стихотворению Сыновняя Сноявь

Два-три дня назад меня глубоко впечатлило не совсем обычное явление. Явление в общем-то лингво-литературное, но вместе с тем оно захватывает, мне кажется, и некие сущностные сферы вне поэтики или эстетики, вне филологии. Попробую объясниться конкретней.

В одну из ночей я написал стихотворение, обращенное к моей маме (сегодня, кстати, сровнялось 14 лет после ее ухода). В течение следующего дня, по обыкновению, я вчитывался, вновь и вновь вникал в сырой текст, вносил правку, затем декламировал итоговую версию – то вслух, то про себя, уже не заглядывая в рукопись. И вдруг что-то робко как бы заискрило в «подкорке»: мне почудилось, что в заглавии стихотворения – «Сыновняя Сноявь» – второе слово органично и сугубо буквалистски (в инверсионном варианте) присутствует в слове первом. Рукописный мой листок тотчас же подтвердил правоту этого ощущения. Даже и так называемый «мягкий знак» вроде бы – неписано – вкрался в звуковой ряд первого слова: в смягченное второе «н».

Эффект этого внезапно обнаруженного дублирования оказался для меня тем более разителен, что я сразу припомнил вот какое немаловажное, ключевое обстоятельство. Когда стихотворение было вчерне завершено и мне предстояло дать ему название, – оно почему-то далось на удивление легко, без черновых вариантов. Просто возникло – взяло да и спонтанно «родилось»… Как если б это двусловие подсказала мне мама…

Я в эти дни постарался более трезво, по возможности остраненно и все же достаточно проникновенно, осмыслить приключившийся со мной «феномен». И пришел к следующим – разумеется, вполне дилетантским и пристрастным – мнениям. По-моему, непроизвольный словесный «дубль» в заглавии данного опуса – не случайная комбинация частных совпадений, не умозрительный каприз авторского воображения и самовнушения, а нечто по-настоящему значимое, возможно и знаменательное. Здесь, я бы сказал, дышит, звучит и воспламеняется не принадлежащий автору (но и не чужеродный ему), иррациональный по своему истоку – сродни, пожалуй, надсознательному строю музыкальной композиции – особый чудотворный эффект: эффект «силового разряда», «короткого замыкания». Замыкания – под сверхвысоким напряжением – неких оголенных контактов, образующих ярчайшую «вольтову дугу». Через эти буковки, наложившиеся друг на дружку и феноменально совпавшие в двух судьбоносных для меня словах, через эту вольтову дугу как будто овеществилась доподлинная заглавная СЫНОВНЯЯ СНОЯВЬ… Словно бы во сне, явлен мне реальный драгоценный импульс…

Прилагаю полный текст стихотворения, написанного в ночь 02-03 ноября 2010.


СЫНОВНЯЯ СНОЯВЬ
 

Не помню, чтобы ты меня наказывала -
за вредности, капризы, баловство.
И никогда, увы, мне не рассказывала
ни капельки из детства своего.

Созревши - сам я мельком расшифровывал
мытарств горючих твой худой удел.
Тебя безбожно век твой обворовывал,
пил кровь из сердца - как упырь, балдел.

Сперва с твоим малороссийским городом
та Мировая накуражилась сполна,
потом Гражданская - огнём, мечом да голодом -
резвилась проклятущая Война.

Не знаю почему - я не выспрашивал
(быть может, только свой мирок любя)...
Теперь вот и казнюсь под кровлей нашего
жилища, ставшего пустыней без тебя.

Молю: прости ребячью бестолковщину.
Чем смог - чуть-чуть я скрасил твой закат...
Мерещится: ничто ещё не кончено,
мы всей семьёй вернёмся в нашу вотчину,
наш Светлый Круг умножим во сто крат.

А про Вторую бойню - небывалую -
молчу... Солдаткой, с малыми детьми,
двужильно волокла судьбину шалую...
Я видел всё... К себе меня возьми!
 


Москва, 05 ноября 2010.