Звёздные войны отцов и детей

     Ничего,  принципиально нового не придумано. В основе всех современных мифов и открытий, как   в лаконичной и доступной даже для обывателя форме, показано  у Дж. Кэмпбела в «Тысячеликом герое», заложен  Архетипичный Сценарий, который вновь и вновь проигрывают в мистерии жизни новые Герои.
Извечной темой актуальной  во все времена трагикомедии остаётся конфликт отцов и детей, вопросы воспитания, становления индивидуальности и её взаимоотношения с иерархией высших ценностей, зачастую определяющие  и расставляющие роли в жизни социума,  в котором он так же, как человек -  Микрокосмос  и является отражением Макрокосмоса.
     Темы конфликтующих и на время противодействующих и противопоставляющихся для развития сравнительных категорий  света и тьмы добра и зла, постепенно нивелируются и выравниваются в развитом в данном соревновании сознании (с той и другой стороны).
Прохождение испытаний – учебный курс с обязательной сдачей экзамена на получение аттестата зрелости. Можно из этого сделать предположение, что острое (чаще категоричное)  восприятие полярностей на каком-то определённом этапе развития сознания является неотъемлемой частью  и задачей воспитательного процесса. При достижении полноты результата (успешный экзамен), выражающейся в понимании по сути  безличных аспектов универсальных космических принципов, острота переходных граней сглаживается и растворяется в текучести преходящего на фоне однородного незыблемого вечного.

      Эта пища из копилки Коллективного Бессознательного вскормила и мифы, и философии, и религии цивилизаций. И сказки и игры, в которые играют люди, тоже.
    В хорошей сказке добро вознаграждается, а зло наказывается (покоряется победителем)
Нам видится такой исход вполне удовлетворяющим  и справедливым. Подсознательно мы ждём именно такого финала и переносим своё понимание сюжета  в жизнь.
Разве нам есть дело до того, что артисты и роли которые они исполняют, не одно и то же?
На сцене мы видим  декорации, костюмы, грим, маски, игру.
От исхода плохой или хорошей игры, в целом зависящей не только от исполнителей ролей - актёров, но и  замысла автора, режиссёра, качественной работы  армии устроителей щоу (остающихся всегда за кулисами) будет зависеть не одно впечатление от искусства,  но и наше понимание всех его, включая не видимых глазом, составных.
      Говорят, что легче тронуть душу, чем разум. И что с первым заданием легче справиться людям творчества, в противоположность ученым или философам. Т.е. через эмоциональное, чувственное воздействие можно приблизиться к человеку, донести до него нечто, срывая защитные оболочки сопротивления, мешающие его восприятия действительности. Ведь по сути оболочки и есть граница, защита, герметизирующая и отделяющая  тебя кажущегося себе настоящим  от тебя истинного.
      Поэтому многие вещи устроены так, чтобы мы их постигали непосредственно душой, а не одной частью себя (рассудочно-аналитический аппарат)
Поэтому люди всех возрастов любят сказки и на время опять побыть в своём естественном (без оболочек) состоянии -  став ребёнком.
     Возможно, в обращении Иисуса Христа из Назарета «Будьте, как дети!» призыв к возвращению к естественному состоянию.
     В естественном состоянии мы не боремся, не убиваемся из-за важных пустяков, и всё достигается при помощи  простых средств познания мира.  Мы чаще задаём вопросы, не беспокоясь о степени их важности для кого-то кроме себя. Нам важно узнать ответ, а не оценку собственной глупости и  сравнений с другими.
Мы просты, открыты и доверчивы. Мы не защищаемся,  пока не знаем от чего. Мы склонны полагать весь остальной мир подобным себе. Всё  - более возможно, чем ограниченно. «Казнить нельзя, помиловать»  воспринимается более справедливым, потому что счастье воспринимается всеобщим состоянием в момент собственного счастья.
     Интересно в этой связи проследить метаморфозы, происходящие со злыми и добрыми героями,  к целям которых было задумано  развитие всех перипетий сказочных испытаний. Чаще нам приходится наблюдать усиление и кульминацию полярных качеств, бывших в зачаточном состоянии, как потенции,  и их устойчивость в направленности выбора, но реже глубокую и неминуемую трансформацию на  противоположное или и то и то, как в «мистической свадьбе», обмениваясь качествами, перетекают,  в итоге, в одно ,не теряя своей сути (синтез)
     Чаще добро, как мы любим, побеждает зло.  Ни одно,  ни другое не сдаёт позиций до конца испытания, и «мистическая свадьба» происходит лишь по правилам жанра, с себе подобным, тогда как в реальности противоположное стремится друг к другу для восполнения утраченного совершенства единства.
      В подтексте таких сказок легко прочитать жёсткое, детерминированное,  дуалистичное  устройство мира, что вызывает ощущение не приближения к истоку архетипов, а удаления от естества и фиксации  лишь на отдельных частях его составляющих.
И хотя  кажущаяся справедливость, порой,  достигнута, нет удовлетворяющих познание сущностных ответов на сущностные вопросы, нет Алхимии Преображения Сознания.
Есть только безусловная вера и бессознательные, навязанные стереотипами традиций Дуализма, установки, в рамках которых временно  возможны некоторые  допущения или отклонения.
     Редко Зло рассматривается, как  помощник и слуга Добру к его проявлению и росту.
 Не означает ли это, что в какой-то степени Зло,  вынужденное играть свою роль не из слепой ненависти к Добру и не из противостояния ему в примитивном представлении, не замечается, как  заводчик Добра? И не означает ли высшая кульминация Добра в понимании миссии Зла, а   вслед за таким пониманием, возможность истинного сострадания?
     Легко любить добро, правильное  и красивое, прощать милое сердцу, но этого недостаточно, чтобы вырастить в себе добрую душу.
Посмотрите, как естественное для ребёнка состояние любви описывает Агния Барто:
А я себе представляю маленького Лунмастера, вначале грустного, а потом понимающего и улыбающегося:
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Всё равно его не брошу,
Потому что он хороший.
      Ребёнок не выясняет, кто уронил,  кто оторвал, за что? Не ищет виноватых, не осуждает. Его естественный в этот момент порыв – сожалеть о случившемся и восполнить несправедливость  своим личным участием, проявляющимся в заботе и любви. А представьте себе, что если бы, как взрослый, он вначале начал бы расследование и выяснил вдруг, что мишка получил за дело, полез на дерево, зацепился ухом за ветку, упал. Виновато дерево или ветка? Ах, да, это же глупое сравнение игрушки с живым существом. Ну, пожалеем мы такое глупое существо и поучений ему добавим в придачу. А у него ухо болит в этот момент, он не услышит ваших поучений, но запомнит  ваши поглаживания.  И тогда, может, он не станет сетовать на то, что мир несправедлив (сам дурак), а наоборот – мир в   виде вашего сострадания  будет для него радушным и совершенным, не смотря на полученную травму.
     Любой из нас без труда может вызвать из памяти особенную нежность и любовь к  раненным игрушкам  и чудным, подбитым зверушкам, больным людям, сломанным веткам,  пенькам, заколдованным в чудовища  (как в сказках) очень-очень добрым людям.
В детстве было простое объяснение и ответ на вопрос «откуда Зло?» - «заколдовали».
Значит надо пожалеть, расколдовать.
     Постепенно, обрастая новыми защитными оболочками, мы теряем проникновение и проникновенность, возможность любить и сострадать любому существу.  Мы выбираем, кого помиловать, а кто  не достоин. Взамен равностного ко всему  отношения  получаем господство двух монстров:  интеллект и бесстрастие, способность судить и сравнивать.
Из восприимчивых и вселюбящих  богов мы вырастаем в комплекс навязанных для защиты механизмов, в железо, с искусственно заданным извне (стереотипы социума)  алгоритмом понимания  и рациональность, как мать порядка. Мир проявляется в чётко очерченном контрасте чёрно-белого содержания. И всё чаще возникают мысли о необходимости вмешаться в дела Мира и навести в нём  свой (у каждого  в уме – свой)  справедливый порядок.
     Известные представления,  в которых замыкаются ответы на наши вопросы о непостижимом  совершенстве мира возвращают нас к Принципу Аналогии и Подобия :

-  всё в руках Бога,
но
-  у Бога нет других рук  кроме твоих

     Но кто-то же из того, что нам не нравится,   натворил столько непонятного и запутанного. Мы в это время курили, болтали по телефону, смотрели футбол, цеплялись за женские юбки.
     Бога мы полагаем вечным, себя, отчасти тленными. Разбирая и собирая свои игрушки, нам кажется, что мы постигли окончательное видение  образа Реальности.  Почему чём-то она видится нам несовершенной? Потому что мы не удовлетворены логическими цепочками постигнутых и не постигнутых явлений, выстроенными в наших представлениях. И нам по принципу аналогий (даже бессознательно) удобнее переносить проекции понимания своего «несовершенства» на Вышнего. А должно бы быть наоборот, как заметил Серёга.
Бог совершенен, а человек – подобие Бога.  И тогда всё нормально и уравновешено.
      В качестве ярких  и объясняющих (для меня)  примеров  вспоминаются миссия Архетипичных Героев, описанных в скандинавских эпосах и в частности исход, гибель Мира в его обновлении и Возрождении («Рагнарёк») и  современный сценарий мифа с  неоднозначными  чертами героев «Звёздные войны» Лукаса. Их сходство в неясности,  неопределённости  для нас в начале, но  в финале, в кульминации результата и развязки герои начинают понимать значение своей миссии, все мирятся, братаются, нет врагов
Те, кто нам казался,  безусловно,  добрыми, в процессе зрелища  становились злыми, потом опять добрыми. Мы видели, как они балансировали на ребре пути своего выбора, какие последствия переносил тот или иной выбор  в события судьбы и в души личностей и  мира. Нам было интересно следить за их историями, мы (актёры и зрители) сопереживали   одну игру.
Достигнув своей поучительной цели,  спектакль, сказка, или миф  закончился.  Костюмы вернулись в костюмерную, актёры  и зрители по домам. Всё  (и общее впечатление), как  результат коллективного опыта,  попадает во всемирный архив (до востребования).
       А на подъезде к театру вновь происходит оживление. Мелькают цветочные букеты. Благодарная публика заранее готова одаривать своих любимцев. Правда,  не все цветы для артистов. Кого-то  в преддверии к театру ожидает первая встреча или долгожданное свидание, как знак предвкушения. И в этом моменте перехода театр может начаться ещё до вешалки.
Проверяются билеты. К услугам страждущих мистерии и катарсиса  бинокли, буфет, туалет…
Мелькают (заметьте – мелькают!)  стразы, дамские сумочки и горжетки (дамы и кавалеры спутники, соперники, случайные… галёрка  вышли в свет)…
Кто здесь показывает кого и кому?
Сцена  готова  к следующему  спектаклю.
За занавесом новые декорации.
Звонок…
или трепетное сердечко дебютанта на двоих – с Богом…

П.С. Подозреваю, что ритуальный театр Посвящения со всеми атрибутами виртуальных испытаний  (прообраз современных ролевых игр) и  театр Мистерий Древней Греции, как отражение Вселенского действия на земле,  в свёрнутом (сжатом до одного спектакля) виде существовали с  той целью, чтобы позволить участникам непосредственно и при жизни прочувствовать и виртуально прожить полный цикл Архетипчного  сценария,  получив  ответы на некоторые вопросы.

--
Теперь всё известно? Скука!

*Иллюстрации сверху вниз:

1. Сын и отец

2. Лица  одного из главных злодеев «Звёздных войн» Энакина Скайуокера (он же Дарт Вейдер). Как сказал о нём его сын Люк:  « я верю,  в нём есть добро». Расколдовал по-детски, и всё получилось.

Из Википедии:
«Э;накин Скайуо;кер (англ. Anakin Skywalker, 41 до я. б. — 4 п. я. б.), он же Дарт Вейдер (англ. Darth Vader) — центральный персонаж Вселе;нной «Звёздных во;йн», главный герой киноэпопеи «Звёздные войны», на протяжении которой мы наблюдаем его становление в качестве проводника Силы, его переход на Темную сторону Силы и его итоговое искупление.

В фильме точно говорится лишь что Энакин — великое сосредоточение Силы в живом существе»

3. Артисты