Доверяя, звери ошибаются

Головы в пальцах просили уйти
Запрети.
Запрети.

Больной дугой кривилась улыбка.

Безобидным ничтожеством бетонных сатисфакций тянулась линия вдоль мощной воды.

Середина ноября, а то и позднее, а все места в лежаках заняты так много никем.
Буквенные следы, оставленные резиной шин (или иных мумифицированных существ), распевали о своей пустоте налево да налево.
Дудел безрадостный ветер, а погибающее солнце упиралось в хмурые тучи и ныло о горячей помощи и кружке спасительного солнечного аммиака.
Деревья пытались танцевать, но из-под них вырывались лишь смешные покачивания. А ведь они даже не были кенгуру. Кости, кисти, кости, кисти.

Именно в этом странном прижмурившемся месте я впервые встретила их.

Тепло страдать осенью, но никак не под умирающим небом.
Бетонная стена давала початки в воду. Удивительным образом к ней крепились холодные лежаки престарелого цвета.
Песка не существовало, не существовало и иных покрытий. Посему оставалось лишь вертикально лежать под гнетом холода. И ждать. Ждать.
Многие никто занимали лежаки, те самые, престарелого цвета. Среды них и пришлось искать свое кровавое полотенце.

Побродив туда-сюда, вдоль-в ноль, я нашла его подобие. Оно вертикалило на пустом лежаке, осыпанное летним песком, по виду совсем по-солнечному горячим, контрастирующим с позднеосенней реальностью, оплакиваемой сентиментальным светилом. Как оказалось, мне переждали место - мои солнечные друзья со звериными именами, размерами и вохристой шерстью.

Два пса сами собой, два кота и один гусь. Имена им был Пес Пес, Кот Шов и Гусь-Глина.
И каждый из пары был дробленной частью другого: чего не хватало Псу Псу, было у Пса Пса, и наоборот.

Первые были тверды и открыты, они много слышали и хватающе видели.

Пара Котов Швов отстраненно плели бисер из туч, пытаясь поближе подкрасться ко мне, чтобы увидеть, можно ли сплести что-то из меня. Вместо мягких подушек звериного тела на лапах их были тончайшие спицы, бывшие, как и все природное, по сути своей, контрастной дуальностью - и спицами для плетения бисера, и ними же - только для оборонно-ожесточенных целей.

Гусь, не обладавший дробленным двойником, был самодостаточен, вопреки своей унылой природе.
Он задумчиво клевал отражение позднего неба в густой глади воды, то и дело качаясь на ее производных.

И, тем не менее, именно он первым обратился ко мне с помощью, которую все они - вместе и по отдельности, давно готовили для меня, зная, что рано или поздно это место озадачит мой безызвестный приход.

"Крупа в песке на твоем волоске" - так начался наш утерянный многолог.
Тогда я перестала замечать всех никто вокруг, и серьезно возынтересовалась к моим зверям-друзьям.
"Что?" - переспросила я.
"Клевал тучи
Жевал смерчи"

В его бессмысленных рифмах росло ожидание действия. Я знала, что следует делать дальше.
Восковой последовательностью холода кричал лежак с кровавым полотенцем. Следовало отдохнуть.
И я начала спать. Друзья дружелюбно наблюдали за моими леденеющими веками - закинув лапу на лапу, сустав на сустав, крыло на крыло.

В кровавом холоде я проспала до момента точной и окончательной смерти рыдающего солнца, что более не опиралось в хмурые тучи.

"Думаю, тебе стоит согреться. Вода нынче несказанно теплая".

Делать было нечего. Дороги заканчивались туманами, деревья продолжали танцевать и представлять себя кенгуру, закаты и рассветы иссякли. Остался один путь - океан. Там может быть другое солнце. Зеленое и мягкое, как весенняя лужайка. И птицы, питающиеся закатами. ИИИ.

И я послушалась. Чтобы подобраться к ней, было достаточно просто отклеиться от вертикального лежака и спрыгнуть.

Летела долго, смотрела на закинутые - лапа на лапу, сустав на сустав, крыло на крыло моих звериных друзей.

Приземлившись, поглотила свое отражение и долго не могла дышать, падая в более вязком чем-то.

Когда растаял иней под веком и я снова смогла видеть и дышать, то не увидела ничего, кроме вязкой воды, которая заглатывала по плечи, и черного кафеля слева, справа, за, перед и надо мной.
А если почувствовать внимательней, то,наверное, и подо мной-водой.

Доверяя, звери ошибаются.