Справка о бесприютном слове

                №2005-11-08

                Толику Бочинину, посмертно

 …Жил поэт в собачьей будке
              на писательском дворе
 рядом с псом хромым, 
                доходягой,
   посреди чужих жилищ, 
                посреди  народов,
жёлтых окон с жалюзи, 
        особняков,
рекламы сытой,
телевизионного уюта…
                Он
     над стихом своим корпел,
         и читал  пугливой детворе,
заикаясь.
                На нём
  дырявые обутки,
       перемотанные скотчем,
и чужие шмотки…
      Словом сыт и пьян,
он на мир глядел   
   то с укором,
         то с ухмылкой,
порою люто,
а то   жуликом  и  вором.
    И молился:  «Аве, Отче…»
 Он построил этот мир
   из   не тёсаной доски,
      из штакетника стихов,
 и  дыханием своим 
      согревал   ночной эфир…
 Проходили люди — мимо, мимо,
     боком, боком,
          особнячком,
    с головами  рыбьими,
дышали жабрами…
  Жил поэт, как бог,  в сарайке
      на писательском дворе…
             Он лежал ничком
посреди России
          безъязыкой,
со стихом на бороде,
как у Исаии…
     Природа плакала в кустах,
           моросило,
моросило…
 А смерть была такая скучная,
    никому ненужная,
как ветошь на заборе…