Закрытая тема

               
 
                Мой первый и последний стих.
                Стремительный и нежный.
                Ты был рождён для нас двоих
                Весенней ночью снежной.
                Мой первый и последний стих…
                В тебя я неумело
                Вложила яркость грёз моих
                И сердца вдох несмелый.

                Мой первый и последний стих,
                Безумный и беспечный,
                Ты был лишь миг,
                Ты был лишь блик
                Любви и страсти вечной…



             
               


                * * *

               Случайностью  отмечены,
               Гостинично обвенчаны,
               Лежим и смотрим сумрачно
               В рассветное окно.

               Мгновенья переменчивы. –
               Теперь уж думать нечего,
               Чтоб вместе и навечно нам…
               А впрочем, всё равно.
               


                ***
                "Пусть у тебя всё будет красиво…
                Спасибо тебе, спасибо…» 

   Я вытаскиваю  из памяти эти последние его слова, поворачиваю их
так и этак, но каждый вариант предполагает лишь одну трактовку :
«Конец».
    Где-то на вокзалах прощаются люди, оставляя себе воспоминания
о солнечных днях, к кому-то летят самолёты, снова наполнились водой
реки, суетятся птицы – нужно успеть к началу новой жизни. Но старая
не желает уходить так просто. Всё сыплет снег, раня молодые побеги.
Выживут ли?
  Вот и мне написано начинать. На  чём? На развалинах Веры в Невоз-
можное?
  Когда-то, давным-давно встретились два взгляда. Встретились – и всё
изменилось. Мир вырос до необычайных размеров. Нанизанная на нитку
(ту, невидимую) Вселенная. Прошедшее, настоящее, будущее – пере-
мешались. Время вдруг побежало, побежало…  «И моё вместе с твоим.
И за твоё стало страшнее.»
  Ах, как жаль, что ничего, кроме этих двух взглядов, нам больше не было
отпущено. Всё последующее – лишь расплата  за то , что нам  этого
оказалось мало.
               
               
                * * *

Звёзды позванивают цикадами
и  пахнут листьями…

Все домашние запахи – привычны.
Дома не пахнет листьями
и не слышно, как звенят звёзды.

Где-то в утробе холодильника
переливается жидкость,
вздыхает во сне сын,
шелестит перо,
ликует внизу комар,
прорвавшийся через все заграждения.
Дома всё обыкновенно
и привычно одиноко
для того, чтобы однажды,
пересилив страх,
выйти к пахнущим
листьями звёздам.

               
* * *

Все слова и словосочетанья
Отзвучали в шёпоте и крике,
Пропитали сладким ядом землю,
Их глотало море, захлебнувшись
От неимоверного их веса.
Те слова пытались удержать
И терзали вечную бумагу…
Те слова, которыми и я
Слишком бедно выражаю суть
Этой страшной
Безнадёжной Боли…
               
                * * *

Невозможно просыпаться утром,
Засыпать, пить, есть,
Смеяться , думать
Без тебя.

Невозможно утро, вечер, ночь.
Хлеб и воду, все заботы дня
Отдавать другому,
Не тебе.

Невозможно руку дотянуть
До тебя,
Тебя коснуться взглядом…
Невозможно жить в такой разлуке.
 
Но живу.
Иль не живу уже?
               
               

                * * *

С Бесконечностью  поиграла,
А в каморке сказали « «Мало!»

С Бессекундностью говорила,
Но секунды сказали : «Было!»

В Невозможное я глядела…
Только всюду : «Возьмись за дело!

Невозможное – оценимо!
Ценно – РЯДОМ, неценно – МИМО!»

Только кровь барабанит строго:
«УДИВИТЕЛЬНО
              БЫЛО
                МНОГО!»


               
                * * *

Тебе чуть-чуть не хватало,
А мне чуть-чуть много было,
Чтоб всё навеки совпало,
Чтоб всё назавтра уплыло.

Меня смывает волною,
Тебя я смою волною.
И ты остался с собою,
И я осталась с собою.

Тебя чуть-чуть не хватало,
Меня чуть-чуть много было,
И вот чуть-чуть всё совпало,
И вот навек всё уплыло.

Опять у нас принимают
На смерть похожие роды,
Но нас теперь заливают
Уже не воды, а годы.

         * * *

Я украла у тебя
Два словечка,
Зацепила их,
Колечко в колечко.

Я украла у тебя
Два денёчка,
Голубочек мой,
«Кустарь-одиночка»!

Я украла у тебя
В темень-ночку
Разудалого сынка
Или дочку.


Я украла у  тебя
Незаметно
Раскрасавицу Весну
С жарким Летом.

Я украла у тебя
(И не скрою)
Осень жёлтую
С Зимою седою.

Я украла у тебя
Краски, звуки,
Блики свеч, ветра шум
Жуть разлуки.

Я украла у тебя
Свод небесный
Шорох  звёзд, треск огня,
Птичьи песни.

Я украла у тебя
(И по праву!)
Плеск реки, сладость трав,
Бремя славы.

Наконец, украла я…
(Всё мне мало!)
Я тебя у самого тебя
Украла.

                * * *

«Если тебе когда-нибудь
Нужна будет жизнь моя,
Приди…- выплывает в памяти,-
Приди и возьми Ея!»

Было когда иль не было?
Только во мне жива,
С неба слетев лебедем,
Песня на те слова:

«Если тебе придётся
Плыть за предел Тоски,
Буду я , словно лоцман,
С правой твоей руки.

Если же тьма Безверья
Тебя затянет в узду,
Я к тебе в подмастерья,
В факельщики пойду.

Если тебе приснится
Город рассветный тот,
Знай, это Синей птицей
Я – у твоих ворот!

Если тебе когда-нибудь
Нужна будет просто смерть,
Я поднимусь над пламенем!
Но ты приди!.. Посмотреть,

Как  тебе посвятила
Жизнь свою, не скорбя,
Веря, что эта сила
Сможет поднять тебя.


                * * *
 «Люблю тебя»…    Знаю,
Ты скажешь мне  это
Когда-нибудь…
Может быть , даже и этой
Зимой…
Или летом –
Ушедшим, отпетым,
Забытым,
Когда я не слышала слов,
Не видела снов –
Ты  говорил мне об этом?..


                * * *

Освобождаюсь от тишины,
В которой - твоё дыхание.
Приходят сны и уходят сны.
За окнами утро раннее.

А впрочем, не утро – поздняя ночь.
Но поздняя ночь – это раннее утро.
Спит сын мой и спит моя девочка, дочь.
Тихонько мелькают минуты.

Освобождаюсь от солнечных дней,
На ветках не будет почек.
Смешно, что когда-то хотелось мне
Твоих сыновей и дочек.

Освобождаюсь от  трескотни
Бесчисленных  звёзд   заоконных  .
Пусть лучше стараются больше они
Для всех не смертельно влюблённых.


 


       КАК У БОДЛЕРА

Прозвучало это глупо:
«Милый, а какая группа
Крови у тебя?»

Но не ведая ответа,
Пролетело моё Лето,
Листья теребя.

Вон уж шалью манит стужа…
Есть вопросы и «похуже»
На повестке дня,

Их заманчивы ответы,
Но  желанен только Этот…

Приникаю к изголовью:
«Ради бога! -  Группу крови!..»

                * * *
               
«Это ты!
Я узнал  (я узнала)  тебя –
Прощай!» -
Переливалось  из глаз в глаза.

«Прощай» -
Выстукивал нам оставшееся время
Поезд.

«Это он!»-
Скрипел белый снег
За красной шторой.
«До тебя можно дотронуться-
Прощай!»

Ближе и дальше
Уже невозможно…
А ведь это Ты!
Я узнала  Тебя!
Прощай.
               
           * * *
Что толку в иголках,
Осыпанных с ёлки?
Что толку в осколках
Блестящих и колких?
Что толку в опилках
От старого древа?
Что толку, что счастья
Хотела ты, Ева?
Что толку в цветах,
На могилах обвитых?
Что толку в рыданьях
На каменных плитах?!





          * * *

Встреча как встреча.
Сбылась и запала .
Но показалось всё,
Как показала …

В память проникла,
В сердце стучалась …
Но показалось всё,
Как оказалось…

И до Вселенной
Расширилась  малость,
Но показалось всё,
Всё показалось.

Жалость оставьте!
Нужна ли здесь жалость?
Раз показалось всё,
Раз показалось?

Вот уж совсем
Ничего не осталось…
Значит, казалось всё!
Видишь,  ка-за-лось…


            * * *


Из протянутой вдаль
Нити смотан клубок.
Кружевная печаль
Тенью ляжет у ног.

Хоть семь раз отрезай,
Хоть  один – ни  гроша:
Лишь закончится Май -
Опустеет душа.

Из секунд свит венок,
Дни легли в календарь…
Погуляй-ка, дружок,
До сосны , как и встарь!

Я ж по старому шву
Новой строчкой пройдусь.
Я дышу, я живу!
Слышишь? Даже смеюсь…

               
                * * *

Что тебе лишь сберегала –
Отдаю кому попало.

Лишь в тебя запавший взгляд –
Всем и каждому, подряд!

Жар тебе не нужных рук –
На ладони в тесный круг!

Высоту своей души –
По копилкам, за гроши!

Поле вкруг моих волос
Раскручу! – раз так пришлось.

В темень! В пропасть! В стынь и бред!
Коль тебя со мною нет…

           * * *
Разделила на себя
Я всё Сущее
( Прошлое   приплюсовав   
И   грядущее ) .

Аккуратно собрала
В них  имеющееся
И делила. И ждала…
(Смерть –  надеющимся !)

Оказался результат,
Ох, не сладким –
Обнаружила Тебя
Я в остатке.

                * * *

Ты рассеян в мире и во мне,
как рассеян Толстой в Ясной поляне.

Я прохожу по комнатам былого дома,
листаю страницы книг,
которые ,  знаю, листал и ты,
заглядываю в зеркала,
отражавшие и тебя когда-то,
но везде вижу только себя
и изредка ещё кого-то рядом.
Я уже давно не глотаю
судорожно воздух    ( побольше!),
чтобы попал и  выдыхаемый  тобою.
Я, как алхимик, не соединяю  несоединимое  ,
надеясь получить Надежду .
Я не читаю
обманувших и обманутых писем
и не смотрю на глянцевое лицо
в сетке счастливых морщинок
(хотя по чему же мне ещё убедиться
 в твоём – былом!- существовании?).
Я заколотила крест-накрест и Память,
предварительно повесив на её окна
чёрные занавески,
чтобы свет не проникал
ни в ту, ни в другую сторону…
Но ты всё-таки рассеян в воздухе-
в надежде утреннего света.
в каждой букве Гёте,
в зеркалах с чужими отражениями,
в забывчивой памяти,
как рассеян Толстой
в Ясной Поляне.         

                * * *

В путях бездорожных,
В асфальтовом гаме
Теперь невозможно
Мне свидеться с вами.

В людских бородатых
Продуманных лицах
Ваш облик когда-то
Умел повториться.

Закон повторенья-
Закон отрицанья!
Первичность мгновенья,
Вторичность сознанья.

Так в сини, привычной
К любым излияньям,-
Не чудо!- обычно,
Вторично сиянье.

И всё же в крови,
По телу распятой-
Первичность Любви,
Первичность Расплаты.


                * * *

Я тебя не помню, не помню, не помню…
Так не помнит море ушедшее суша,
Так не помнит тело умершую душу.
Я тебя не помню. Не помню. Не помню!

Я тебя не помню, не помню, не помню…
Так не помнят песню, взлетевшую в небо,
Так не помнят парус, растаявший в море,
Так не помнит нищий дыхание хлеба.

Я  тебя не помню, не помню, не помню…
Так не помним  мы имена, лица, даты,
Так не помнит пуля о боли солдата.
Я тебя не помню, не помню, не помню!

Я тебя не помню, не помню, не помню,
Но однажды утром проснусь обновлено
И тобой, как влагой, наполню, наполню
Море и небес голубые кроны.


                * * *

Мой Колодец с краями литыми,
Моё Зеркало в раме тёмной,
Здравствуй,.. (далее следует имя
И привет – словно в космос!  - огромный)

Сколько писем писалось в Начале!..
Как банально развитье сюжета:
Вот ждала,  дождалась( повстречала!)
Вот  ушла, горда и задета…

Здравствуй, милый! Ну , что там осталось,
Над «беззвёздными муками» рея?
Я надеюсь, не только жалость
Уцепилась за наши шеи?

Здравствуй, в первый раз и в последний,
В промежуточный, в интегральный -
Здравствуй! Пусть не пройдёт бесследно
Крик твой первый и вздох  прощальный!

Здравствуй! Разве кто-то когда-то
Говорил тебе так безутешно:
«Здравствуй» ? (Далее следует дата
И какой-то виток поспешный…)    

* * *
                После  «Команды» - Липецкий театр «Зонг»
То, что было меж нами,
Записали словами
И вложили в портфель режиссёру.
Режиссёр – парень хваткий-
Сделал вмиг отпечатки
На движенья и лица актёров.

Ставка – лишь на Удачу!
Но позвольте, мы плачем…
Узнаваньем нас хлещет, как болью,
И в глазах у актрисы
Капли крови повисли,
А не влага, смягчённая солью.

То, что было меж нами,
Перелистано в драме
Трагеди-комедийной  основы.
Только вот непонятно,
Страшно нам иль приятно,
Что умершее прожито снова?



               * * *
               После «И порвётся серебряный шнур»- Театр «Зонг»
                в Брянске.
Сколько раз
Этот шанс
Прямо в руки давался.
Этот вальс
Лишь для нас
Раз-два-три-раз-давался.

            (   Раз-два-три-раз…
               Я люблю вас.
               Что за толкотня!
                Вы же – не меня. )

Как всё глупо подчас,
Поминутно,
Подвечно,
Но звучит
Лишь для нас
Этот вальс бесконечный

             ( Раз-два-три-раз!
                Я-люб-лю-вас!) 
               
             * * *
            
«Оплачь…»
Что оплакивать?
Разве не видишь,
Как сыплются капли
В желании выжить?

Как в реки впадают,
Как бьются в пороги…
Но снег заметает
Земные дороги.

«Оплачь!..»
Как оплакивать
Землю в зарницах
И отсвет надежды
На каменных лицах?

Оплачь…
Что за слово?
Похоже на «плату»…
Слабо мне не плакать,
Но всё же я плачу!

               


               


                После чтения «Шиповника» Паустовского.

                * * *               

Шиповник , как всегда, расцвёл…
И снова улетели стаи.
Твой образ в памяти растаял.
Зачем меня ты не нашёл?

Вот я опять брожу ни с чем.
Мне жаль несбывшегося дня.
Зачем ты не нашёл меня?
Ты не нашёл меня ЗАЧЕМ?..

* * *   

Он меня не любил
Ни тогда, ни потом.
В этом море могил
Он казался плотом.

В этом море зеркал,
Как на Землю пришёл,
Отраженья искал,
Но меня не нашёл.

Он меня не любил
Ни тогда, ни теперь.
Он единственным был
В этом море потерь.

В этом море огня,
Где так вольно вдвоём,
Он не видел меня
В бедном сердце своём.



             * * *      
В зеркале свечи.
В раме цветы.
Музыка Речи.
«Это не Ты!»

Как одиноко!
Шок пустоты.
Это жестоко.
Это не  Ты.

Поручни зыбки,
Мысли чисты:
«Это ошибка!
Это не Ты!»

Кладкой кирпичной
Держат мосты…
Падать отлично…
Это не Ты!..

Падать не больно
С той высоты!
Хватит. Довольно.
Это не Ты…


 


         
                * * *

Закрываю тему.
Не сносить мне головы!
Жажда тела
Не утолена, увы!

Жажда духа –
По бескрайнему скакать
(Вот уж дура!) –
Поворачивает вспять.

Закрываю тему!
Краны! Терема!
Только сцена
И картонные дома!

Натолкалась…
Настоялась… Нажилась…
Пела малость
Да и тут надорвалась.

Закрываю тему!!!
Ты теперь поплачь,
Открыватель темы
И её палач!



                * * *
               
Мои письма были лучше,
Чем стихи.
Небезгрешны, но певучи,
Как пески.

Не  поверил в чистоту их
Милый мой.
«Расконверил», почитал
И… с плеч долой!

Мои письма были лучше,
Чем стихи!
Что ж их «проволкой»  колючей
За грехи?

Что ж их в печь?
Или на ветер?
Для чего?!
Если я жила на свете
Для него!..

               
* * *

Привязалась и крутит
Белоснежная замять…
«Полумиф – полуспутник!
Ты мне дорог  как память.»

Распечалив конверты
Нахожу в прежних строчках
Предвкушение смерти
В восклицательных точках.



                * * *

Где это было?
О, где это было?
Где я тебя
Больше жизни любила?
Где этот день?
Этот солнечный круг?
Где это место?
И где ты, мой друг?

Где же всё это?
О, где же всё это?
Лето пропало.
А было ли лето?
Друг мой  не пишет,
И в мире – темно.
Где же всё это?
И было ль оно?