В каморке у поэта

   
               
               

               
                Вновь запахли духи,
                потерявшие  запах,
                И  забилось
                погибшее сердце моё,
                И колосьями
                снова восходит жнивьё,
                Только солнце, как прежде,
                уходит на Запад !


               

                * * *

Был шалашик маленький
Для двоих. Лишь спаленка.
С низеньким столом,
С небом за окном.

И решётчатые тени
Опускались на колени,
И по телу вверх скользили,
И друг друга мы любили,
И друг друга мы боялись,
И , расставшись, не расстались.

               
                * * *

Я  - тень, я – тень, прижмись ко мне.
Теням не нужно света.
Я – словно зайчик на стене.
Я – вот она и нету.
И этот зайчик  -  теневой.
Ну, что поделаешь со мной?

В зеркально вывернутом мире
Ты называешь светом
Полнейший мрак в  твоей квартире,
Где нет меня, где нету.

Я – тень, я – тень, я – тень теней
Тенистых теневых аллей.
Я - то, что остаётся мне
От видимого света –
Весёлый зайчик на стене
В каморке у поэта.
Но тень твоя летит на свет,
Где нет меня, где нет


                * * *

 Хочешь, для тебя я стану
НЕСМЕЯНОЙ?
Утром встану  и сейчас же стану.
Шаль с каймою чёрную  достану,
Кружевной платок, большую свечку,
Улыбнусь в последний раз – и в речку!
В речку слёз. Спасать не торопись.
Это просто так. Такой каприз.
Погляди лишь. Может , станет жалко
Девочку свою, чернавку.

Хочешь веселиться –
ЦАРЬ-ДЕВИЦЕЙ обернусь.
Колодезной водицей
Синий взгляд сопернице смочу,
Оттолкнусь от шаткой половицы
И туда, где плавают зарницы,
С петушком смешливым полечу.
Вот уж будет смеху! ...

                - НЕ  ХО – ЧУ !

* * *

Две женщины ходят
По тем же дорогам.
Одну из них ты называешь  женой.
Идёт  она из магазина домой,
С работы – домой, из сада – домой.
В твой дом.
И бежит , спотыкаясь немного,
За  нею ТВОЙ сын.
И ЕЁ сын.  Не  МОЙ.

Две женщины ходят
По тем же дорогам.
Одну я стараюсь (но тщетно!) любить.
Другую – терплю, позволяю ей  жить,
Держу в чёрном теле и доме убогом.
И не разрешаю по тем же дорогам
За первою женщиной тайно ходить.

                * * *
Мне не справиться  с этим холодом…
У тебя так  жарко натоплено,
Что морозные окна растоплены
И глаза под морщинками молоды.

Я сижу из последних усилий.
Мне б взлететь и повиснуть тучею
Над тенями твоих флотилий,
Кораблями твоими летучими.

Утекает душа вслед за паром,
Не теплее становится – стылее.
Я  б тебе предложила даром
То, за что обычно платили…


Но не справиться с холодом нежным,
Он везде – и в тебе, и над нами.
Даже ты не растопишь словами
Этот лёд  уснувшей надежды.
               

                * * *

Ты знаешь, что ты натворил?
Мой мальчик просто пошалил…
Сам для меня развёл огонь
И мне ж сказал: « Не твой!  Не тронь!».

Ты знаешь, что ты натворил? –
Отчаянье страшней могил!
И жить у кладбища страшнее,
Чем спать в кладбищенской аллее.

Ты знаешь, что ты натворил?
Зачем так часто говорил
Что я одна, что лучше нет?
О лунный, о неверный свет…


                * * *

За  обманувших тебя и ушедших
Женщин и тех, кого сам ты оставил,
Женщин прекрасных и не «сумасшедших»,
Глупых, назойливых, ласковых, грешных,
Очень расчётливых в выборе правил,
Вовсе тебя не любивших и слишком,
Слишком привязанных к собственной шкуре,
Женщин, кому  ты оставил детишек,
Думая горько:  «Испортят ведь, дуры!»,
Я расплатилась сполна и на славу!..
Но почему?  По какому праву?

               
       

              * * *

Раздают поклоны,
Томно тянут ручки
Нежные матроны,
Ваши жёны – сучки.

Присягали  Богу,
А  таскались к бесу
Ваши недотроги,
Жёны – клоунессы.

Вы для них – потёрты,
Вы для них – не  Первый…
И ступайте  к чёрту
К вашим жёнам – стервам!          


                * * *

Я, как  будто , сама над собой  ворожу:
«Ухожу…ухожу…ухожу…ухожу…»
«Ну! Иди! – говорю себе.-
Ну же, не медли!
Избавляйся от этой
                затянутой петли!»

Я, как будто,
                сама – над собой…




                * * *
Мне осталось, быть может, немного до смерти.
Вот откуда моя безмятежная грусть.
Ну и пусть не любили меня, ну и пусть!
Вашей жалости тоже не нужно, поверьте.

Что вы видите , сударь, на лике моём?
Что вас так удручает? Неужто , морщины?
Ох, уж эти привыкшие плакать мужчины!
Ничего, мы морщины в расчёт не возьмём.

Мне бы вас пожалеть!  Но немеет душа.
И ни слова не брошу я вам, ни упрёка.

Я не так хороша,
Чтобы быть  одинокой…

                * * *

Прощай, я прощаю тебя, я прощаю.
Увидеться в будущем не обещаю.
Последний аккорд. Запоздавший дуэт:
«Актриса» и старый , уставший поэт.

Прощай, я прощаю тебя, я прощаю.
Мой плащ золотой на подмостки бросаю.
Он – в дырах, заплатах,  и золота в нём
Не больше, чем листьев на древе пустом.

Прощай!  Я прощаюсь с тобой, я прощаюсь…
В каморке твоей слабым светом качаюсь.
Последний вопрос  и последний ответ:
«Зачем ты меня не услышал, поэт?»
 

                * * *

Я устала.  Я забыла
Все слова и все понятья.
Я кого-то там любила…
Но кого? Кто б мог сказать мне?

Я куда-то там глядела…
Что-то , вроде, я слыхала…
Будто занималась делом? –
Нет, не помню.  Я устала.


             
                * * *

Вспомню, и к сердцу
Обидка прижмётся
И потихонечку
Хлынут из век
Слёзы, от глаз заслонившие солнце
И пеленою
Застлавшие снег.




                * * *

Как поживает Ваша Галатея?
Да-да, та самая… Вы, Зевса не послушав,
Вдохнуть  пытались собственную душу
В блестящий камень. О, напрасный путь
Всех, жаждущих Природу обмануть!
(Задумал Богом стать Пигмалион –
И что же получил в итоге  он?)

Как поживает ваша Галатея?
Я думаю, неплохо, если Вы
Найти сумели денег для травы
Божественной корове… И по слухам
Вы счастливы вполне при молодой жене
И  «на фиг» вам нужна какая-то старуха!
(Пускай совсем приличная на вид –
Но это ни о чём не говорит!)

Как поживает Ваша Галатея,
Пигмалион? Вы ей купили дачу?
Ковёр? И что-нибудь ещё? – впридачу
К нежнейшим чувствам «гордых мастеров",
Которые «устали от ковров»?
(Так говорят они в высокие минуты
«Духовной близости» - смешные лилипуты,
Глядящие, как великаны, вниз
На свой очередной каприз!)

Но я – не ваш каприз,
Мой Лжепигмалион!
И надо мной не властвует закон,
В котором  бутерброд стремится маслом пасть.
Нет, я – не Ваш каприз!  Я плачу – всласть!
И «вверх по лестнице, ведущей вниз»
Карабкаюсь, не проклиная жизнь
И Вас ,мой нежный ЛжеПигмалион!

Пускай я сплю, но пусть мне снится сон,
Как будто Галатея – это я,
А у тебя  - хорошая семья,
Здоровы все и счастливы на славу,
И не грызёт тебя тоски отрава,
И муки совести обходят стороной
И ты – не мой Пигмалион, не мой!

               
               
                * * *

Я тебя не увижу,
Хотя до тебя два квартала.
Я тебя не услышу.
Хотя телефон под рукой.
Я дала себе слово
Забыть о тебе – и сдержала.
Я тебя не увижу,
Спокойно живи, дорогой.

Сколько можно опять и опять
Возвращаться в начало!
(А казалось, что этим «началам»
Не будет конца!)
В твой неправильный день
Я неправедной тенью вошла
И неправильной нотою
В песне твоей прозвучала.

Сколько ж можно
Опять и опять
Начинать
Всё сначала!
 
                ***      
        Когда я исчезну
                в светящейся пыли,
        Не помни меня,
                постарайся забыть,
        Не вздумай меня
                возвращать и винить-
        Я тоже хочу,
                чтоб меня любили!