664. Читаю Библию

Читаю Библию прилежно и осмысленно -
Как беллетристику нельзя её читать.
А мне ж так хочется  деянья Бога искренно
От альфы до омеги разузнать.
По Библии, в свой первый день творения
Он твердь земную с небом сотворил,
Без цели, правда, лишь по вдохновению
Он тьму от света между делом отделил.
Бог сделал это, просто по наитию,
Отнюдь не думая, зачем и для чего,
И моё чтенье не ведёт к раскрытию
Ни целей Бога, ни намерений его.
Зачем он тьму от света отделил,
Земную твердь зачем и небеса создал,
Из хаоса зачем порядок сотворил,
Я, к сожаленью, так и не узнал.
Тем более, что в первый день творенья,
Когда решил он тьму от света отделить,
Уже была и тьма и хаос, без сомненья,
И кто-то  Бога смог опередить.
Но кто ж, как бы предвидя день творенья,
Успел их во Вселенной учредить?
Читаю вновь, преодолев волненья,
Но тайну Библия не хочет мне открыть.
Я ж не терплю в  чём-либо половины,
И мне безумно хочется узнать
Про твердь земную, горы и долины:
Зачем и  для чего решил их Бог создать?
Я возвращаюсь к Библии опять.
Осмысливаю день второй творенья.               
Читаю истово, мне хочется познать
Второго дня творенья и свершенья.
Бог твердь земную в этот день создал,
Что отделяла воду от воды.
Он сушей эту твердь именовал,
От водной отделив её среды.
И вновь во мне рождается сомненье:
Вода, что Бог от тверди отделил,
Была в наличии до акта разделенья -
Здесь тоже Бога некто упредил.
В свой третий день деяний и свершений
Он дал наказ Земле плодоносить:
Траву, деревья, множество растений,
Плоды и семена произрастить.
Конкретных указаний, разъяснений
Земле он в этом случае не дал.
Земной характер флоры, вне сомнений,
Он не планировал и не предполагал.
Бог амнезии был подвержен, к сожаленью,               
Порой о действиях своих он забывал,
Так Бог забыл, что, приступив к творенью,
В день первый свет от тьмы он отделял.
И потому-то утром в день четвёртый,
Когда угасла ночь и воцарился свет,
Взглянув на небеса и мир пред ним простёртый,
Бог вдруг заметил, что светил на небе нет.
На небе тотчас поместил он два светила:
Большое – Солнце, чтоб  светило днём,
А меньшее – Луну, чтобы она светила,
Когда весь мир охвачен сном.
Растительностью пышною земною
Бог любовался лишь в четвёртый день.
На пятый он зевал уже с тоскою,
На лик легла задумчивости тень.
В творенья пятый день, как Библия вещает,
Бог фауну земли задумал сотворить:
Всю тварь, что плавает, что ползает, летает,
Земле с водой он наказал родить.
Всей живности земной Бог дал благословенье,
Ей повелел он размножаться и плодиться,
Но… приближался день шестой творенья,
И надо было Богу  торопиться.
Он, безусловно, понимал и знал,
Что сделано за эти дни немало,
Но завершённости, увы, не ощущал -
Его неясное желанье искушало.
А время шло, стучалась в дверь суббота,
И с боготворчеством пора было кончать,
А он в сомнениях терзался и заботах:
А надо ль человека создавать?               
Бог взвешивал все "за", обдумывал все "против",
Но однозначного решенья не нашлось.
И смыслу здравому и разуму напротив
Решил Бог действовать бездумно, на авось.
И в день шестой, в час раннего рассвета,
Он прах земной в воде усердно замесил,
Из смеси той, не  делая секрета,
Он человека первого слепил.
Бог жизнь вдохнул в него, Адамом окрестил,
А в подтверждение отцовства своего
Чрез Библию открыто заявил:
"Адам – мой образ и подобие его".
Читаю Библию, насилую себя,
И в чём-то проясняется картина:
Так как Адама Бог лепил с себя,
То, стало быть, он, как Адам, – мужчина.               
Бог задним крепок, к сожаленью, был умом,
Отнюдь не думал он, творя Адама,
Что для того, чтоб был он мужиком,
Ему, конечно же, потребуется дама.
А Бог порядком от трудов устал,
Вновь прах месить уж было неохота,
Он сильно нервничал и сам себя ругал,
А в дверь настойчиво стучалася суббота.
Зубами злобно Бог заскрежетал
И сам себе признался он сердито:
"Когда б, творя Адама, я о деве знал,
То сотворил бы из него гермафродита".
Сомнений дух его всё более терзал,
И всё ж решился дать он  спутницу Адаму,
Хотя, увы, почти не представлял,
Как и с кого творить он будет даму.
Не мог он воплотить в ней дух и образ свой -
Своё подобие он даровал Адаму,
И можно ль, пользуясь лишь логикой мужской,
Создать во плоти девушку иль даму?
Читаю далее я Библию осмысленно,
Чтоб оценить всё без пристрастия и гнева,
И подсознаньем понимаю, что бессмысленно
Решать вопрос, с кого творилась Ева.
А Бога, между тем, воистину терзала
По мере приближения субботы
Проблема поиска того материала,
Что был приемлем бы для творческой работы.
В конечном счёте он её решил,
Хотя решил её на грани криминала.
Адама в сладкий сон он погрузил,
Не  думая об этике немало.               
И пока спал Адам, вкушая сладкий сон,
Одно ребро изъял Бог у Адама -
Суббота близилась, и торопился он
С тем, чтобы в пятницу была у сына дама.
Ребро Адама, честно говоря,
Отнюдь похожим не было на деву,
Но Бог сумел, не тратя  время  зря,
Мгновенно сотворить из него Еву.
Адаму в жёны он её отдал,
И это был, как ни крути, инцест:
Он кровных родственников к сексу приобщал,
Кровосмешенье поощряя и инцест.
К концу клонился день шестой творенья,
Печально "кражею со взломом" знаменит,
И многие с тех пор воруют без зазренья,
Как Бога, так и их не гложет стыд.
Я продолжаю Библию читать.
Пытаюсь всё осмыслить и измерить,               
И начинаю, к сожаленью, понимать,
Что в Библию возможно только верить.
И прав, бесспорно, был Тертуллиан*,
Когда давным-давно заметил мудро,
Что в Библии мир задан, а не дан,
Мы в нечто веруем, когда оно абсурдно.
Я прекращаю Библию читать,
Поскольку верить не могу бездумно.
Я должен всё осмыслить, всё познать,
Пусть оно даже будет сверхзаумно.
----------------------------
* Тертуллиан - Квинт Сентимий Флоренс (около 160 - после 200), христианский
         теолог и писатель. Жил в основном в Карфагене.