***

Шелковой летной из черных кудрей,
Ветром в гранатовых рощах
Мимо проносятся лики людей,
Не сохранившихся в мощах.

Снова и снова взывают ко мне
Песней своею нездешней
Из-под поросших полынью камней
Ночью – осенней иль вешней.

Вижу их ярче всех живших со мной,
Знаю и вновь привечаю.
Статью подобных и красотой
Им, я уже не встречаю.

И оттого снова окна горят
В доме моем, что у леса.
Шьют там из дыма пепла наряд
Вышедшей из-за завесы.

Нынче мой дом – сразу храм и кабак,
Там неусыпные души
Пьют темно-красное, курят табак,
Спорят, кто прожил жизнь лучше.
 
В этих словах – гром сражений былых,
Жар и тоска, кровь и слезы.
Тех, кого нету уж больше в живых,
Гениев жизненной прозы.

Просто не знать мне границ временных,
Страшного слова «покойник» -
Каждую ночь сонм коней вороных
Мой навестит подоконник.

Свечи пылают зеленым огнем,
Вина подобны отраве.
Мне говорят – "мы с рассветом уйдем.
Ночью – увидимся въяве!»

Те, кто грешил, кто погиб на голгофе.
В смертную ухнут дремоту…
Я выпиваю подслащенный кофе,
И ухожу на работу.

14.12.2010