Битвы Триглава. Алатырь. Ч. 1, гл. 2

Осторожно! Ненормативная лексика!!

Город проснулся - машины шуршали,
Дворники уж на работу бежали.
В отделе милиции дремлет дежурный,
Во сне вспоминается случай амурный.
И потому улыбался ментяка,
Но сон его прерван: "Кто звОнит?! Собака!"
Ругается мент, глаза протирая,
С плит пола "калаш" быстрей подбирая.
Хиппи какого-то видит он тут,
В джинсах потёртых и в берцы обут.
В берцах армейских шнурки цвета крови.
Под козырёк у мента взмыли брови.
Косматый Лешище принёс мужика,
Дёргалась нервно вся в грязи рука.
Глаза нараспашку без всяких пределов,
Зубы морзянку стучат без пробелов.
Рассказ услыхав о находке, простой,
Мент побледнел и сказа лишь: "шестой"
Достал он бутыль из-под стола,
Стакан до краёв и залпом хоп-ла!
Встал. Растолкал участкового Жору,
"Давай поднимайся немедленно в гору.
Жора! Хуль "нахуй"? Вставай я сказал!
Шестой уж лесничий нам жить приказал."
При этих словах Жора враз подорвался,
Как спать ни хотел - немедля проспался.
"Я не поеду опять на осмотр!
Хватит пяти с меня! ****ый лор!"
Леший меж тем расселся вальяжно,
И "Балтику 9" цедил с горла важно.
Пока по начальству ментяки звонили,
(Друг друга при этом они материли)
Прошло два часа, а может и три,
Приехал следак - "В штаны не насри,
Когда на осмотр поедем с тобой.
Посмотришь какой у нас тут убой."
Сказали менты - набычился тот:
"Засранцев не держат у нас. Ёб тю рот!
Прокуратура, блин областная,
Не ваша районная, не фуфловая."
"Так, мужики, харе пену пускать,
Надо ещё понятых поднабрать."
Сказал Леший им, допивая пивко,
И в "бобик" ментовский уселся легко...
Следак, понятые и Жора блюют,
Не слушали видно "Король", блин, "и Шут".
Леший опять огляделся вокруг,
Вроде всё то же, но видит он вдруг.
Картечь вся в крови, патронташ метрах в двух,
В слизи какой-то, оплавлен, пожух.
Намётан уж глаз, картечь - серебро!
Кто её тут отхватил под ребро?
Картечь по карманам Лешак рассовал,
А ту, что в крови экспертам отдал.
"Ты, я смотрю, разбираешься в деле,
Больше ментов в этом гнусном отделе.
Пошли-ка в лесхоз, разузнаем, что как.."
Сказал Лешаку, проблевавшись, следак.
И с Лешим вдвоём (следака Васей звали)
Тот час в эпицентр событий попали. -
"В царла ****ься! Работать кто будет?!!!"
"После всего нас никто не осудит.
Двое детей у меня мал мала,
Не суй заявление в ящик стола."
Директор осел, свою подпись чиркнул,
И егерь последний за двери шагнул.
Василий его тормознул допросить,
Леший не стал чувака торопить.
Табличку прочёл и к директору - шасть,
Тот заливал самогоночку в масть.
"Крысы, смотрю, от Вас разбежались,
Вы, Иван Палыч, только остались".
"Я понимаю их. Шесть за полгода,
Пошла егерей разрывать что ли мода?
Первый был Толик - мужик с головой,
На пенсии уж и как лунь был седой.
Погиб старший сын его в Афганистане,
А младший в Абхазии на "Алазани".
Ещё прошлым летом жена померла,
Весной злая сила его забрала.
Вместо него пришёл сынов друг,
Абхаз Владислав - чёрный как жук.
Влад обещал садюгу найти,
А райпрокурор под "вышак" подвести.
но оказалось маньяк был быстрей,
И Влад не избег его злых когтей."
Разлив в два стакана, директор вздохнул,
И чокнувшись с Лешим по двести, глотнул.
"Третий - продолжил директор опять -
Здоровый мужик был! Ятить его мать!
Прочёсывал лес днём и ночью, как волк,
Но утречком майским навеки умолк.
Четвёртый, мент бывший, помойму - майор,
Сунул свой нос не в каждый чуть двор.
Достал он здесь всех, кроме маньяка,
Ншли на берёзе - висел как макака"
Василий вошёл, хмуро смотрел,
Стакан третий звякнул - Василий присел.
Глотком помянули тех четверых,
"Пятый лесник, тот был чих-пых.
Нажрётся и дрыхнет в сторожке всю ночь,
Никак не смогло ему это помочь.
Бошку нашли у участка ментов,
Ноги и руки в поленице дров.
В чьей бы вы думали? - райпрокурора!
Здесь рай для писателей в стиле хоррора...
Теперь вот шестой... Лесхоз разбежался,
Один только я как придурок остался."
"Есть кандидат на трупешник седьмой,
Сидит он теперича перед тобой.
Так что не хмурься - накатим ещё,
Оформишь меня и покудова всё."
Это был Леший. Кто, если не он?
Егерь лесхоза теперь будет он.