Справка о монетке

№2005-07-18

Там, где юные боги ходят нагишом
с первым пушком, будто ангельским опереньем,
там, где стареющие Афродиты
полощут отвисшие дряблые  груди,
между станцией Седанка и Санаторная,
у кромки моря под кустами
ароматного китайского  шиповника,
обвитого мышиным горошком
с половозрелыми толстыми стручками,
там на обрушенном  глинистом склоне,
подмываемом неспешными волнами,
я нашёл старинную монетку
и отмыл её в водах Амурского залива
в тот день, когда солнце сияло в тумане
как пубертатная дырочка.

Это была монетка номиналом в десять копеек
тридцать второго года выпуска,
эпохи всеобщей коллективизации, экспроприации,
когда моих  предков пускали  по миру,
с изображением щита ОГПУ
и герба Советской социалистической республики.
Вот это радость  нумизмата!

Я представляю себе, как  К. Вагинов 
зажимал такую монетку в своём кулачке
и бежал в булочную или за  брошюркой
неизвестного автора к старьёвщику
так же, как в 18 году за порцией морфия
в уборную  между Лиговкой и Николаевской,
расплачиваясь золотыми  статерами и тетрадрахмами.
Счастливый рот его улыбался влево и вправо
и солнце заглядывало в  прореху  между зубов,
выбитых  красноармейским прикладом.
И был он  уже нездешний, а тамошний…

Я отдал  эту монетку девушке Насте,
приехавшей из Питера к Японскому морю,
и  сказал:  — Отнеси-ка  её на могилку поэта,
ведь где-то должна быть его могилка …


Три Константина  русской поэзии приходят на ум —
Батюшков, Бальмонт, Вагинов…
В ряд к ним пристраивается  Дмитриенко,
сочинивший дивное стихотворение
о стариной китайской монетке с дырочкой.

Пусть я не валялся с музой на простынях,
всё ж не чураюсь помыслить  о том,
какая ассоциативная связь между монеткой стариной,
кругленькой дырочкой в ней  и русской поэзией…

(К.Р. и Фофанов, не обижайтесь!)