Крыляткино

"Мужичонка-лиходей -
рожа варежкой -
дня двадцатого апреля года давнего
закричал во всю в Кремле, на Ивановской,
дескать,
дело у него государево!"
Роберт Рождественский "Баллада о крыльях"
_
Был Василий бродягой и пьяницей,
так народ про него судачил,
то в овраге уснет - с него станется,
то храпит в конуре собачьей.
Ни семьи, ни двора, ни колышка,
из добра  - душа да рубаха,
ой, ты, громкое, горькое горюшко,
ни креста, ни Господнего страха!

То батрачит, то бродит деревнею,
то сидит в кабаках да харчевнях,
то с похмелья мычит под деревьями,
и не жисть у него, а мученье.
Говорили ему, окаянному, дескать,
не было пьяниц в раю,
он серчал, злился песней пьяною -
захочу, я и Бога спою!

И бранился с ухмылкою наглой,
налакавшись ядреной сивушки,
так, что падали замертво аголы
да тонули в глиняной  кружке.
Но приснилось убогому Васеньке,
али в пьяном явилось бреду,
что сидел он у Бога на пасеке,
медовуху с ним сладкую дул.

И когда допивали остаточек,
Ваську в спину боднула пчела,
он проснулся, глядь - из лопаточек
два прорезались птичьих крыла.
Ах ты! Вот тебе! На тебе! Что же,
это надобно бы испытать,
и с довольной глупою рожей
побежал научаться летать.

Хей-я! Вона как, православныя!
Иль покрепче чего загнул
и походкою девичьей, плавной
с колокольни враз сиганул.
Говорили потом, он-де, рёхнулся,
что сгубила Васятку брага,
полетал-покружил и грохнулся,
схоронили его у оврага.

Ту деревню назвали "Крыляткино",
или "Белкино", впрочем, черт с ней!
Мужики там у баб все под пятками,
брагу глушат, летают во сне.
У оврага есть холмик без крестика,
может, Васькин, а, может - ничей,
говорят, появился, лет двести как,
там звенит голосистый ручей.