А Му-Му, между прочим, осталась жива...

А Му-Му, между прочим, осталась жива.
Отплыла, дотемна в камышах просидела,
А потом (лишь проухала полночь сова),
Сконцентрировав зренье и слух до предела,

Добралась до села, прячась в тень от кустов,
И Герасима – нет, не подумай плохого,
Не загрызла! – напротив, толкнула: «Готов?»
(Он ведь был не глухой – лишь косил под глухого.)

С полчаса (или больше) неспешно, с умом
Колдовали они над какой-то бумагой –
И отправилась прямо к усадьбе с письмом
Эта сладкая парочка: дворник с дворнягой.

…А наутро, едва озарился восток,
Вышла барыня и́з дому, полуодета,
Видит – возле калитки белеет листок,
А на нем – непонятное слово: «ВЕНДЕТТА!»

Задрожала она, потянулась к письму,
Развернула бумажку (размер – восемь на́ семь)…
Сверху – черная метка и подпись: «Му-Му».
Ниже – череп с костьми и приписка: «Герасим».

…А развязка истории этой темна,
Есть различные версии, как это было:
То ль разбил паралич ее, то ли она,
Повредившись в уме, всю посуду разбила.

Предсказуем вопрос: а Герасим с Мумой?
Эта часть эпилога куда очевидней:
Без ущерба они возвратились домой
И, от счастья мыча, хохотали над злыдней!