Бычок-вампир. Страсти накаляются

Однажды решив от жены отдохнуть,
В театр оперетты решил заглянуть,
И жаль, что на сцене певал не я сам,
Но очень понравилось в тот вечер там.

Динамиков сильных ревели басы,
Да так, что дрожали соседа усы.
Дрожали коленки еще у меня,
Поскольку толпа тоже сильно шумя,

Толкала меня прямо в входную дверь,
Там,где затаился фанерочный зверь
Я шапку словил чью-то в этом бою
И рад был, что мне не содрали мою

А я же стремился с пожухлым цветком
На сцену пролезть как-то боком тайком
Цветок обломился в нелегком пути,
Но я не таков, чтоб обратно уйти

Поэт непреклонен, уверен поэт -
Артисту вручит этот мятый букет
И я прорывался сквозь тысячи тел,
Цветочек вручить очень сильно хотел..

Однако затея была роковой -
Снесло меня к зверю ударной волной
Фанерочный зверь звался "гиппопотам"
Себя выставлял он на истинный срам -

Сидел посреди магазина сапог
И нагло показывал плоский свой бок
В руке бегемотской скакалку держал
И скидку хорошую он предлагал,

За то, что пропрыгать десятка два раз
Окажешься ты вдруг внезапно горазд
Попрыгал я раз и попрыгал я два,
Потом закружилась моя голова,

И я, позабыл уже с целью какой
Цветочек сжимал беспощадной рукой
Потом из авоськи достал автомат –
И шансы повысились сразу стократ...

Я снова тогда посмотрел впопыхах
В авоську, и тут же почувствовал страх:
Торчал из нее боевой пулемет
И импортный новенький гранатомёт,

Я снова взглянул - и почувствовал дрожь:
Торчал самодельный охотничий нож
В авоське, а с ним по соседству калаш,
Короче, певец, ты автограф мне дашь!!!

Дивился я далее как хорошо
На сцену ходить если ты с калашом,
Воистину с ним много круче,чем без –
Пальнул в общем я где-то в область небес,

Разверзлись концертные вдруг небеса
И смолкли фанерные все голоса,
Остался пред взором один бегемот,
По сей день по слухам он скидку дает

Довольный, толпу оглядел в тишине
Почувствовав в ней уваженье ко мне
Но тут расступился народ, и возник
Знакомый старинный мой, чур меня! - бык!!!

Оружие выпало вмиг из руки –
Какая там сталь, если рядом быки
Бык нежно сказал - Вот ты где,милый мой,
Пойдем же с концерта скорее домой,

Шампанским с конфетой тебя угощу,
Любовью бычковою обогащу...
Но вспыхнула мысль - а автографа нет,
Зачем на концерт покупал я билет

И я, юрко хлопнув быка по плечу,
Тотчас заканючил: "Автограф хочу!"
А бык расписался рогом по спине
Что, как бы сказать, не понравилось мне,

Заехал быку я тогда меж рогов
И телепортнувшись в астрал, был таков
Но бык поспешил в недра неба за мной
По облаку лихо крича ой-ей-ей,

Как нехорошо убегать от судьбы...
На облаке,кстати, имелись грибы..
Грибы не съедобными были совсем,
Но я непослушный, возьму их и съем...

Смотрю я - и правда - людей уж нема,
А всюду вокруг из быков кутерьма,
Быки в бальных платьях, быки в неглиже,
В пальто (по сезону одеты уже),

Во фраке вот бык, правда, он без сапог,
И в пачке балетной чернявый бычок,
А слева, пунцовый как маковый цвет,
Суровый бык был лишь бикини одет

А я лишь в пижаме на быковый бал
Как мастер к своей маргарите попал,
И сопровождал там меня бегемот,
Тот самый,со скидкой,а вовсе не кот

И мой старый друг, моей лиры герой
Сказал - Приглашаю на пир наш горой,
Здесь можно всю ночь до отвала жевать
Вот только тушенки, прости, не видать -

Оно неэтично в компании сей,
Пускай на столе лучше будет пырей,
И ты не стесняйся - пырейчик тот ешь,
Ведь он из теплицы - удобрен и свеж,

Его потребляют ведь даже коты,
Так чем же прекраснее, милый мой, ты?
Но молвил иное правитель быков:
"Быковый закон, знаешь, милый, таков,

Что если окажется,ты - не поэт,
Останешься тут до скончания лет
А чтобы тебе показать свою стать,
Всего-то и нужно, что стих прочитать...

Но только - жестоко сверкнул бычий глаз –
С тех пор все стихи будут только про нас..."
О,как же спасти поэтически честь?
Ведь если был вход,значит выходы есть..

Наелся пырея уже я сполна,
Как вдруг накатила плясанья волна
И стал я по залу творить кренделя,
Меж злыми быками проворно юля...

По правую руку от мегабыка
Плясал буги-вуги я с тиком слегка,
А стих,как назло не писался в мозгу
И понял - его прочитать не смогу.

Все было ужасно - но вдруг по быкам
Спасительной бритвой прошелся Оккам,
Остался бык главный и вовсе один
И он заявил - я в десятках един...

Сказал: "Будь со мной,не женою,нет-нет,
Мне знаешь ли нужен придворный поэт
Который бы пел каждый день мне хвалу
И радовал сильно на каждом балу."

Но я отказался. Дать лире упасть
Вот так в бычью морду,бездушную пасть?
Ведь без вдохновенья творится фигня,
А ты вовсе не вдохновляешь меня...

Сказал мне тот бык - я сильнее чем ты,
Тебя одним пальцем заброшу в кусты,
Недаром ходил на кунг фу и ушу -
А коли не справлюсь - тогда укушу."

Тут бычий король пасть свою распахнул -
Я зубы узрел, как у сотни акул,
И стало мне тут же вмиг не по себе,
И чуть не взрыдал я о жалкой судьбе,

Но тут я услышал вдруг крыльев хлопки,
Взглянул в небеса, позабыв про клыки,
И вижу - летит птеродактиль ко мне -
Совсем отвратительно сделалось мне,

Но он рядом сел будто преданный пёс
И тут же мне клятву с присягой принёс
Но  тут на балу появилась жена,
Не знаю как в выход пролезла она

И я догадался что выход - есть вход
Бессильны быки и пырей, бегемот,
Я вышел из этого мрака скорей,
На кухню,на свет,а на кухне - пырей...

Опять птеродактиль иль нет...диплодок,
В совковую кухню пробраться он смог
И телом массивным покоцал плиту,
Спасибо блин,гости,я это учту...

А на диплодоке семейство дриад,
Все луками машут,давя виноград,
И назгул престранный сидит в стороне,
Как тяжко поэту жить в этой стране...

На назгуле ж, хмурясь, сидел Арагорн,
И пел про вечерний таинственный звон,
А сзади него восседавший вервольф
Размахивал клюшкой и звал играть в гольф,

Затем на метле Гарри Поттер возник
И мне показал не стесняясь язык,
А следом, кряхтя, влез в окошко упырь
И за руку с ним неизвестный мне хмырь

В семейных трусах и с газетой был он,
В лицо я вгляделся - а это Семен,
Мой лучший товарищ, сосед добрый наш,
"Тебя занесло что на этот шабаш?" -

Его тут же я не таясь вопрошал,
Но гласом загробным он мне отвечал,
"Тепеееерь я гуляяяаааю всегдаааа при лунееее...."
И алым зрачком подмигнул нежно мне

Так дни коротаются в схватках со злом,
И вместо победы какой-то облом,
И некому,в общем,кричать помоги,
Ведь в спальне жена, а на кухне враги...

Но только я верю в поэзии свет,
Рассеет он монстровый весь винегрет,
Жену усмирит и наладит наш быт,
Вот только в окне кто-то мне говорит :

"Ты Избранный, друг наш, такой же как мы,
Ты в спячку впадаешь во время зимы
И полночью лунной стремишься во двор,
Пойдем и продолжим мы наш разговор,

О том как вкусна юных девушек кровь..."
"- Постойте! а как же жена, а любовь?"
Но вижу я Клавы оскал лицевой
И шепчет она: "Оставайся со мной,

Расправим мы черные крылья во мгле..."
"- Эй, люди! - вскричал я, вы чё,на игле?"
"- Мы лишь дети ночи, и ты славный брат,
Взлетишь не используя больше домкрат..."

Я выкинул все эту нечисть в окно,
Хотя долго сопротивлялось оно,
И долго чего-то хрипело в окне,
Когда же дадут в одиночестве мне

Спокойно побыть, без быков и балов,
Вообще я поэт, но в душе рыболов,
Я рыбу удить очень сильно хочу,
Хотя и поэзия мне по плечу,

Такой многогранный вот я человек –
Своим поведеньем запомнюсь навек.
Тут голос в трубе вытяжной прогремел:
"Ты рыбу ловить, слышу я, захотел?

Так что ж - получай" - и умолк странный глас.
От нервов уже мой задергался глаз,
С него взяв пример, тикать начал другой -
Да знамо ль! - беседы веду я с трубой!

И тут, осмелев, я решил обнаглеть,
И честно трубе в чёрный зёв посмотреть,
Я крикнул: "Всё это бесстыжий обман,
Тут максимум может быть лишь таракан!"

Но тут "Рыба!" глухо в трубе раздалось,
И мне погасило возникшую злость,
На шаг от трубы отойти не успел,
Как тут же об этом весьма пожалел -

Из этой коварной болтливой трубы
Посыпались серые рыбы клубы,
Летела селёдка, минтай вылетал,
И терпуг меня по макушке хлестал,

Горбуша и скумбрия били хвостом,
И рыбою мне завалило весь дом
И сыпалась рыба в меня из трубы,
И дергалась часть нижней правой губы,

А рыба летела, увязнул я в ней,
И было от этого даже больней
И много обидней, чем если бы вдруг
Вампиром предстал я, узрев лунный круг.

Я рыбы набрал две корзины до дна,
Еще б ерунды не болтала она
Из смеси из хрипов и диких матов,
Пугая людей и окрестных котов.

И рыбу в окно стал я лихо кидать,
Опять по привычке, но та сразу хвать
Меня плавниками с восьми всех сторон,
Я плача издал лихорадочный стон,

Консервы железом лупить по башке
Решили, им стало вдруг тесно в мешке,
Одна золотая,минуя томат
И вовсе мне в ухо кричала свой мат,

Что, мол, три желанья исполнить ее
Мне надобно, к шее приставив ружье
Сказала: "Вот первое - ну-ка спляши,
Второе - мне стих прочитай для души,

А третье - гуляй под кровавой луной
Ты только со мной и стихи свои пой..."
Я был не дурак, тут-то быстро смекнул,
Что голос тот трубный меня обманул,

И полчища рыб серых всех суть быки,
Поэты - хоть лирики,не дураки.
Но тут вновь достал я калаш-автомат
И разом заглох безобразный их мат.

Случился однако большой рикошет –
Угрохал я чайник,диван и планшет,
Быки же стоят - пули им хоть бы хны,
Крутые они ветераны войны

Сказал им я: "Фиг вам, я круче чем вы,
Стихи я читать не желаю, увы,
И мне всё равно, что рога у вас есть -
Рогов у поэта давно уж не счесть!"

Тогда схватил тещино я серебро
И сразу метнулся в борьбе за добро
Намыливать шеи противным всем им,
Поэт с серебром очень непобедим

Ещё взял осиновый кол, и чеснок
Из Зоина ящика я уволок,
Ну ладно, раскаюсь на дюжий свой страх -
Осиной тот кол отродясь и не пах,

А вышел конфуз, ибо в страхе рука
С корнями бамбук извлекла из горшка
Дохнул я тогда на быка чесноком,
И сделалось худо с тем лютым быком,

Жену в щеку поцеловал я слегка –
Ей стало не айс даже хуже быка,
На вырванный с корнем несчастный бамбук
Косичкой мотал свежий репчатый лук,

Чтоб тоже его защитить от беды,
Которой на кухне алеют следы...
Копытом меня больше не напугать,
Могу я морально всех вас растоптать,

И съежилось воинство нежити враз,
Достал я из тумбочки старый фугас.
Но чем-то фугас не устроил меня,
И, выбросив, шкаф я мизинцем поднял,

Тут даже быкастый король офигел
И спрятаться тут же в трюмо захотел,
Но то он напрасно решил впопыхах -
Ведь даже меня охватил страшный страх,

И жалось к быковной судьбе молодой
Схватила мне сердце стальною рукой,
А все потому, что в трюмо, где сумбур,
Лежали жены бигуди от кутюр,

И бедненький бык весь забрался туда,
Не ведав, что там поджидает беда.
Из спальни, где долг свой не раз я влачил,
Вмиг вынеслась Зоя - жар гнева и пыл,

И в добрую пору, я, может, был рад,
Что вдруг распахнулся на бёдрах халат,
Но тут резко стало совсем всё равно,
И я лишь смотрел, как плохое кино,

Как гневная Зоя, уж полунага,
За хвост из трюмо извлекает быка,
И как амазонка в сей жаркой ночи
На чистом на матерном что то кричит

Жена подняла его в воздух за хвост,
Ногою затем превратила в компост,
И жадно хватала за шкуру его,
Крича: Будет шуба, терпи, ничего...

Ты видишь, я голая нынче хожу
А если я голову так простужу,
Обманчиво-ласково мне говорит –
Ты видел когда-нибудь,муж, менингит?

Я нынче спокойна, мила и добра,
Хотя шубу лучше бы мне из бобра,
Но в принципе бык - лучше чем, скажем, лось...
Его свежевать бы подольше пришлось!"

Вампир же в сравненьи с супругой - в пролет,
Он ведь столько крови вовек не попьет,
Чем кончилась битва - слова не нужны...
Нет зверя на свете сильнее жены.

Я плюнул и топнул ногой в тот же миг -
Вовек не понять этих женских интриг,
И только решил под шумок я поспать,
Как в дверь позвонили. Пошёл открывать,

И вижу - за дверью точь в точь монолит
Нагая как нимфа Анжела стоит,
И томно ласкает себя по ногам...
Я ей сообщил, что она - стыд и срам,

И голой ходить непотребно совсем,
Ведь можно нажить так десяток проблем -
Цистит и нефрит, ОРЗ, сопли, грипп...
А что это сзади Анжелы за тип?

Чудные ботинки, до пят борода...
Да это ж Хоттабыч припёрся сюда!!!
Ну что ж, старикашка, попался ты мне,
И даже не думай при полной луне

Показывать мне здесь клыки иль рога -
Мы это уже проходили слегка,
Меня ты, костлявый пенёк, не стращай,
А лучше желанья мои исполняй:

Во первых, хотел бы я автомобиль,
Да чтоб обязательно белым он был,
Хочу во вторых я жилплощадь себе,
Чтоб спать до обеда без всяческих бед,

Там я сочинял бы в покое стихи
Без всяких совсем приключений лихих.
А в третьих, хотел бы я, чтобы всегда
По первому зову являлась еда,

Как минимум трижды за солнечный день,
А то самому стряпать вовсе мне лень.
Хоттабыч седою качнул головой,
И тихо сказал: "Что ж, ступай же за мной!",

И я прямо в тапках за ним зашагал,
Ведь сбудется всё, о чём долго мечтал!
Но лишь увидал я железна коня,
Как тут озаренье настигло меня,

В обещанной тачке решетки внутри,
А сбоку коварная надпись "03",
Во гневе гляжу на Хоттабыча дар,
А дед не Хоттабыч уж, а санитар,

Нет, братцы, пожалуй смываться пора -
Ведь уж не Анжела со мной - медсестра,
И я, зарычав, точно стая зверей,
В открытый подъезд ломанулся скорей,

А дед-безобразник кричал мне вослед:
"В психушке мечты я б исполнил без бед,
Обед приносил бы, стихи бы читал..."
Но дальше я к счастью уже не слыхал,

Я вновь закричал как дурной какаду,
И... Тут же проснулся в девятом ряду,
Напротив, на сцене, пел мирно певец...
Ну что ж, вот и сказке, пожалуй, конец!

Пожухлый цветок я решил сохранить
И на день рожденья жене подарить,
Чтоб впредь она свой поубавила пыл,
А то всё ворчит, что ни зги не дарил.

Но полночью бархатной в сердце моем
Я чувствую голос - "Устрой водоем,
И рыбы из банки туда запусти,
Один раз вампир - и назад нет пути..."