Одно лишь слово вспомнил...

…Одно лишь слово вспомнил за день я (и то чужое)
                и  забыл его, пока добрёл до дома.
Оно, казалось, было рядом, бок о бок шли,
                поднимало пыль с дороги;
или:  как будто в воздухе кружит оно:
                снежинкой, лепестком черешневым,
многоцветным пёрышком, что уронило облако, —
                кружит и просится на мой язык,
и вот растаяло, как миг,  бесследно…

О нём не спросишь у воды —  стремительной и тихой;
                у птиц, в последний раз кружащих над водой,
у рыб, плывущих косяками, стаей — не спросишь.
Оно как будто выглядело так:
                образ, яблоко, собака, облако.

Оно лежало на ладони, хрустело на зубах,
                шершавым  языком лизало в губы,
мерцало белым в сумраке осеннем,
                как брюшко ласточки;
оно, как дом, в котором много утвари:
                порог, щеколда, дверь. Вот
ключ. Возьми его с карниза над верандой,
                на водостоке, и поверни налево.
Щёлк,
и ты уже внутри, и всё кругом
                родное: коврик у порога,
стол вблизи окна, молоко в кувшине,
                нарезанный ломтями хлеб, икона,
зеркало с прорехой чёрной на амальгаме,
                умывальник, ковш, огонь в печи;
но  пусто в нём, никто не скажет вам: «Входи!»
Дом, в котором кто-то умер, что ли? Или
                просто вышел ненадолго, —
быть может, в сад, в колодец за водой? В саду сырые грядки,
                только астры ещё горят. Оса звенит
над ними хлопотливо. Испуг охватит в этот миг,
                как в детстве, будто ты покинут...
 Слово — это возвращение домой.
                Вот ты один: и, пронзённый мыслью,
как иглой, ты знаешь всё, что будет впредь с тобой.
                На пяльцах вышит твой узор печальный,
тебе ж брести за нитью длинной. Время
                пропускает рыба непробудно
через жабры — и кажется, что это слово
                обрастает чешуёй  и в глубине
играет тёмным смыслом в солнечных лучах.

                Входи ж без стука всякий
в дом скорби и печали  посреди других жилищ…
И всякий, кто входи в этот дом без стука,
его хозяин. Пусть он, разгоняя сумрак по углам,
как пауков, плетущих сети,
зажжёт свечу  пред образом...

1999