Справка о гибели Mандельштама

 №2002-06-22

Не сердитесь в сердцах,
мой сентябрь-сердолик,
а пришлите кусочек  мыла,
глаза Очевидца умыть!

…Еврейские вывески снятся
с быком и коровой,
в городе душно, как в бараке,
черная ночь, жирные вши…

Шероховатое янтарное слово
тяготит неотесанное нёбо,
перекатывается во рту,
карябает рыхлые дёсны…

Как  хорошо синело море
и  пелось хором цикадам —
наяривали немые скрипачи
между оврагом и адом!

Облака простирают тень,
над лагерем коршун кружит  —
удлиняя  перспективу
то ли жизни, то ли смерти….

Ах, боже мой,  то не речь…
а, слышите, блаженные  звуки!
В ножнах покоится тяжёлый меч,
ещё не отягощая руки…

Красноармейцы, конвойные
угрожают закопать в ямы —
такие юные, такие достойные,
засыпают августовский мелос.

Зевак и прохожих лица, рожи
вдоль Нерчинской улицы…
На станции вагоны порожние,
матюгаются караульные…

О, как хорошо цикадам пелось!
Не расплести запутанный узел
музыки и слова, моря и солнца…
Пришлите  хлеба, чернил!

Мычи, не мычи,  девять волов
из рваной гортани, из ямы,
не вытянут голос мой окаянный…
С неба желтый зарится зрак…

Сколько песен уже замело,
вьюг, снегирей пролетело!
В округе светло-светло —
то ли песня моя облетела…


Черная ночь, душный барак,
жирные вши покидают тело…
Пришлите бумаги клочок,
клочок бумаги белой!