О чем думает старая груша...

Узловатой от времени веткой крепко ухватилась старая груша за обветшалый плетень. Как  древняя старуха дрожащими руками за костыль. Заросла полынью и злой крапивой тропинка когда-то ухоженного сада. С нудным скрипом бьется оторванный ветром ставень о глиняную стену брошенной мазанки. Запустение, покой умирания. Страшный покой необдуманных человеческих дел, безответственности и равнодушия.
Помнит еще одинокое дерево тепло человеческих рук, не стерло время из памяти , как бережно и ласково сажал ее хозяин. Помнит и радость, благодарность за первый богатый урожай. А как не вспомнить ей о счастье, что зарождалось под ее раскидистой кроной, дивные рассказы парней и девчат, что слушала она до рассвета. Ржание коней , идущих на водопой. Звонкий смех молодицы, провожающей своего любимого на зорьке у плетня. Копошащихся в ее тени, как стайку голубей, детишек!
И те страшные времена в ее памяти, когда начал распадаться хутор. Когда уходили молодые в город. Не осудила их. Видела – жить невмоготу стало на селе. Немало слез было пролито на ее кору стариками - потому, видимо, еще больше потрескалась кора, еще глубже стали морщины, совсем как на лицах осиротевших отцов и матерей.
Как не хотелось уезжать им на чужбину, не хотелось покидать в одиночестве святых погостов!  Крепко держали корни, ушедшие глубоко в родную землю.
Вот и стоит одинокое дерево испытавшее вместе с ними и счастье, и горе. Стоит на плодородной брошенной земле. Весной одевается, как невеста, в нежный белый наряд, а по осени осыпается спелыми плодами, но не радуют они никого. И все же ждет и надеется, что зазвенят вновь под ее кроной детские голоса, разольется звонким наигрышем гармошка, и кто-то снова, как в далекие счастливые годы, подарит любимой сладкий поцелуй, и закипит ее живительный сок на девичьих губах продолжением жизни, радости людской.
Тоскует родная земля. Трепещет под знойным ветром, пьет иссохшими делянами полей живительную влагу и ждет. Ждет человека с добрыми сердцем, ласковыми работящими руками, ждет хлебороба. Даст Бог - и дождется…