Михаил Эпштейн. Белла Ахмадулина Природа, мир, тай

Белла Ахмадулина и Анна Нетребко.

http://www.litera.ru/stixiya/articles/837.html


Сборники: "Струна" (1968), "Уроки музыки" (1969), "Стихи" (1975), "Свеча" (1977), "Сны о Грузии" (1977), "Тайна" (1983), "Избранное" (1988).

У лирической героини - благоговейное отношение к природе как к величайшему таинству, перед которым она ощущает себя слабой и недостойной. Особенно молитвенное отношение к снегу ("благодать уж сыплется"), к зиме - героиня испытывает стыд перед ее абсолютной белизной, чистотой, совершенством, отвращение к своим следам и даже тени на снегу: "Иду и хоронюсь от света, // Чтоб тенью снег не утруждать"; "Не время ль уступить зиме, // с ее деревьями и мглою, // чужое место на земле, // некстати занятое мною?" ("Пейзаж", "Дождь и сад", "Препирательства и примирения"). Этот мотив: восприятие природы, причем самой обыденной, как чего-то безмерно превосходящего, стремление преклониться перед ней или вовсе самоустраниться - наиболее характерен для Б.Ахмадулиной и выделяет ее на фоне традиций отечественной поэзии.

Для ранней лирики показателен образ дождя, постоянного спутника героини, знаменующей романтический бунт против мещанского благополучия и "сухости" [аллегорическая и фантастическая поэма "Сказка о дожде" (1963): "И - хлынул Дождь! Его ловили в таз. // В него впивались веники и щетки. // Он вырывался. Он летел на щеки, // прозрачной слепотой вставал у глаз"]. В зрелой лирике центральным является образ сада - многозначный, вбирающий в себя память о прошлом столетии, о дворянской усадьбе ("Останемся в саду минувшего столетья", "столетьем прошлым пахнет сад") и вместе с тем воплощающий вечное великолепие природы с ее дремотной глушью и сверкающими соблазнами, "лавиной многоцветья" ниспадающей в реку и струящийся подобно дождю, - образ, в котором сладость ностальгии смешана с роскошью фантазии ("Сон", "Сад", "Сад-всадник", "Дождь и сад", "Глубокий нежный сад, впадающий в Оку..."). Эта поэтическая тяга к изобильной, торжественной природе проявляется и в многочисленных стихах о Грузии, воспевающих "таинственную новость", "нежность родины чужой" ("Тоска по Лермонтову" и др.).

Значима для Ахмадулиной тема взаимопроникновения слова и природы: поэтическое слово оказывается "просторней, чем окрестность... плодородней, чем почва", и вместе с тем тянется к природе, ее богатому, душистому словарю: "стих падает пчелой на стебли и на ветви, // чтобы цветочный мед названий целовать". Благодаря природе расширяется присутствие поэзии в мире - с наступлением зимы "стало Пушкина больше вокруг, // верней, только он и остался в уме и природе" ("Мы начали вместе: рабочие, я и зима..."; "Сад"; "Есть тайна у меня от чудного цветенья...").

В стихах последнего периода возрастает значение точно зафиксированной даты: впервые в русской поэзии предпринимается попытка систематически раскрывать своеобразие не сезона или месяца (ср. "Апрель", 1959; "Осень", 1962), а отдельного дня, соединить лирико-философские обобщения с повседневной записью малейших изменений в жизни природы ("Пишу: октябрь, шестнадцатое, вторник - и Воскресенье бабочки моей..." и т.п. - "День 12 марта", 1981; "Ночь на 30 апреля", 1983, и др.).

Источник: "Природа, мир, тайник вселенной...".