Мастерство переводчика

   
Написав ранее о «Муках творчества переводчика» -
см. http://www.stihi.ru/2010/09/06/7448
и натолкнувшись на стихотворение Эдгара Аллана По «Ворон», мы решили дополнить свои записи и озаглавить данную статью:
«Мастерство переводчика».
  Прежде чем начать, хотелось бы сказать об «инструментах», которыми пользуется переводчик в своей работе. Не откроем секрета, если скажем, что главный инструмент собственная голова, мысли, руки, острый глаз, у кого слабое зрение – очки, плюс словари и бумага. Правда, сейчас всё больше используются компьютер и принтер, но бумага, тем не менее, пока востребована. Хотя все публикации, как старые, так и новые, переводятся в цифровой формат и даже придуманы специальные электронные «читай книги» - book readers.
  В данной статье делается попытка заострить внимание специалистов и не ангажированного потенциального читателя на некоторые трудно поддающиеся аспекты художественного перевода.
Мы не так наивны, чтобы заявить, что настолько умны и так легко разбираемся во всех тонкостях перевода, что он у нас отскакивает как от зубов. Это было бы наглым и не вполне обоснованным заявлением.
 Просто с опытом и приличным знанием языка человек способен перевести не механически, а творчески того или иного автора, тот или иной материал. Разобраться и прочитать массу сопутствующего материала (биографию автора, авторские ссылки, заметки, отзывы, критические статьи, прочие материалы, включая историю,  время повествования, религиозные, мифические и другие аспекты повествования и вникнуть в суть вопроса).
 Чтобы перевести текст, предложение или отдельное слово, нужно, прежде всего, уяснить для себя, в какой связи, в каком контексте и с какой целью они сказаны или написаны, и суметь с наименьшей погрешностью передать содержание на другой язык. 
 Сошлёмся на страничку http://stihi.ru/2009/02/09/4518 со статьёй   «Моя теория и практика перевода стихотворений».
 Важно учитывать и соблюдать сказанное автором и в переводе передать не собственное субъективное суждение или видение, какими бы правильными они ни были, а мысли автора.
 В художественном переводе задача осложняется тем, что наряду с правдивостью перевода, должна наличествовать некая красивость передачи материала и его соразмерность.
 В разных языках она разная, как с точки зрения грамматики, стилистики, морфологии, морфонологии, пунктуации, так и длины строк, слов. Родовой, видовой и падежной принадлежности, звукового сопровождения, интонации и т.д., и т.п.
  Трудности, с которыми сталкивается переводчик, неисчислимы, начиная с понимания оригинала и кончая способностью правильно перевести его содержание.
 В результате перевода художественного текста оригинала (стихотворения, поэмы и др.), перевод также должен быть художественным. Особые трудности появляются, когда языки оригинала и перевода принадлежат к разным культурам и вероисповеданиям.
 Тем не менее, практика переводов показывает, что зачастую художественное произведение может быть адекватно переведено на русский язык с сохранением стилистических и иных особенностей, присущих тому или иному автору.
Мы себе отдаём отчёт в том, что под адекватностью не понимается чисто механическое перенесение или выпячивание каждого авторского слова, слога или буквы-звука.
  Теперь переходим к некоторым особенностям перевода стихотворения Эдгара По «Ворон». 
 Стихотворение отличается, как своим необычным содержанием, так и далеко не простой для восприятия схемой рифмовки. 
  Фабула стихотворения вполне житейская: Одинокий несчастный человек, лишившийся своей любимой девушки по имени Линор, засиделся поздней зимней ночью за чтением книг, в которых пытается решить для себя загадку смерти Линор. От строфы к строфе, начиная с самой первой, идёт полное напряжения музыкальное повествование от первого лица.
 Рассказчик  уже засыпает и неявно слышит стук в ворота. Стук не прекращается и пугает его. В итоге, в открытое окно к нему влетает странный и надменный ворон, с которым хозяин пытается вступить в разговор. Но добиться от наглой птицы кроме одного слова «Невермор», ничего не удаётся. В конце повествования появляется благородный ангел Серафим и кисточкой брызгает бальзам забвения, вдохнув который бедняга – хозяин, смог бы забыться и не вспоминать свою Линор. Однако избавление от дьявольской птицы становится проблемой. Ворон каркает: «Невермор!»   
Эдгар По в данном стихотворении строго придерживается выбранной им метрической форме и схеме рифмовки: стихотворение содержит 18 шестистрочных строф, написанных восьмистопным хореем с цезурой, делящей каждую строку пополам, кроме половинчатого четырёхстопного хорея в шестой строке. На нём резко обрывается ритм, заданный в предыдущих строках.
Схема рифмовки -abcbbb, где последняя рифма (b) - опорная тематическая рифма, создаваемая полисемантичным словом-рефреном (ономатопеей – то есть,  звукоподражанием.) В данном случае таковым  является английское слово "Nevermore" ("никогда", «никого», «неважно», «ни за что» и т.д.) с сонорным окончанием, имитирующим карканье ворона. Кроме того, в первой и третьей строке рифмуются полустишия (aa, cc); в ряде случаев рифма (c) повторяется в первом и втором полустишиях четвёртой строки.
Концевая же рифма на звук «о» связывает вторую, четвёртую, пятую и шестую строки. Первая и третья строки не рифмуются между собой, но в каждой из них наличествует внутренняя рифма, связывающая первую и вторую половинки строки.
 Порой внутренняя рифма связывает не только две половинки нечётных строк стихотворения, но и первую часть строки, следующую за ними.
 Ритмический рисунок разнообразят повторы, ассонансы и аллитерации.
Прежде чем сесть за перевод, нами просмотрено несколько переводов других авторов и нам пришлось по душе то, что переводчик Altalena (В.Жаботинский – 1903 год), сохранил в авторском написании, многозначащее слово-рефрен: «Nevermore». Правда, к нему не так легко найти подобающую рифму.
 Понимая, что не каждый читатель может правильно произнести или прочитать это слово по-английски, мы его транслитерировали в «Невермор» с ударением на каждой гласной и грассированием согласной «эррр». Печален итог повествования, ибо хозяин обречён на вечное проживание с наглой птицей. 
Приведём для сравнения ряд мест в оригинале и переводе, сделанных В.Савиным,  В.Жаботинским и В.Брюсовым. Постараемся быть объективными, насколько это получится, в  оценке приводимых переводов.
С самого начала оригинал стихотворения захватывает своей неожиданностью  и заставляет переживать вместе с автором, и, от строки к строке ждать, что же будет дальше, чем всё закончится. Лично нам было понятно и завораживало чувство страха, которое рождалось в воображении рассказчика, и мы с нетерпением ждали исхода повествования.
 Вот как начинает автор своё повествование:

 Edgar Allan Poe - The Raven
 Первая строфа:

 Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
 Over many a quaint and curious volume of forgotten lore--
 While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
 As of some one gently rapping, rapping at my chamber door--
 "'Tis some visitor," I muttered, "tapping at my chamber door--
                Only this and nothing more."

 Жирным шрифтом нами выделены подхваты и повторы, одинаково звучащие внутренние рифмы, усиливающие общую интонацию повествования в словах (dreary, weary), (napping, tapping, rapping).
 Подчёркнуты рифмующиеся слова во 2-4-5-6 строках на звук «о» - lore, door, more.
 Обращаем внимание на аллитерацию звука “w” (weak and weary), "n" (nodded, nearly, napping)
 Этой же структуры будем придерживаться и дальше.

 По ходу текста будет встречаться:
 - Аллитерация звука  “s” в прилагательных  (silken, sad).   
 - Аллитерация глаголов (shorn and shaven, stopped or stayed).
 - Аллитерация существительных (lord and lady, bird or beast, stock and store).
 - Повторы в каждой шестой строке наречия more в сочетании с ever и nothing и, начиная с середины повествования, его переход в сочетание (nevermore).

Говоря о рифмах в словах: lore, door, more, Lenor, evermore, nevermore и им созвучных, следует отметить разницу в произношении в английском языке, где звук “r” - «ар» не читается, в американском английском языке этот звук произносился во времена оные и произносится до сего времени. 
Посему у По, выше выделенные слова, звучат как: лор, дор, мор, Lenor, евермор, невермор с грассированием «ор».  Звук «ор» у По создаёт напряжение от строфы к строфе и, начиная с середины, когда появляется слово Nevermore (Невермор), оно переходит в вороний грай, усиливающий тревогу и безвыходную ситуацию рассказчика. Читателю же самому приходится додумывать, что же на самом деле в каждом конкретном случае имел в виду ворон, каркая невермор. Выясняется, что он затвердил это слово от своего прежнего хозяина.
Исходя из вышесказанного, переводчик должен в меру его понимания и умения создать вполне приемлемый адекватный перевод со всеми указанными выше мною нюансами.

 Попробуем разобрать три перевода названных авторов.
 
 Перевод Валентина Савина
 1-я строфа:

 Как-то поздно тёмной ночью, я увлёкся чтеньем очень
 Интересных старых книжек, мной забытых с давних пор, -
 И почти что спать собрался, как в дверь кто-то постучался.
 Еле слышно так стучался, так стучался в мой затвор.
 «То возможно чужестранец, хочет вскрыть дверной затвор –      
 Чужестранец, а не вор».
 
 Сохранена авторская рифмовка на звук «о» во 2-4-5-6 строках. Чувствуется, что переводчик несколько переусердствовал. В оригинале в английских словах: wore, shore, nevermore буква “r” не произносится. Специально сделано ударение в рифме на звук «о», как бы подводя в дальнейшем к американскому английскому произношению слова: nevermore, в котором звук r – «р» произносится «ар», причём грассируется. Размер и стиль автора сохранён.
В первой, пятой и шестой строках сохранён повтор внутренних рифм.
В 6-й я введено несуществующее в оригинале слово – вор. Оно здесь явно напрашивается. Хозяин встревожен и напуган поздним визитёром. Следует сразу же отметить, что 6-я строка у В.Савина и далее варьируется в каждой строфе в зависимости от ситуации.

 Вывод: переводчик справился с заданием, перевод приемлем.

 Перевод В.Жаботинского
 1-я строфа:

 Как-то в полночь, утомлённый, я забылся, полусонный,
 Над таинственным значеньем фолианта одного;
 Я дремал, и всё молчало… Что-то тихо прозвучало —
 Что-то тихо застучало у порога моего.
 Я подумал: «То стучится гость у входа моего — 
 "Г о с т ь, и больше ничего".

 Здесь также налицо повтор одинаково рифмующихся, схоже звучащих и повторяющихся слов. 
 Концевые рифмы на звук «о» совпадают с оригиналом, если иметь в виду звук «о», а не сочетание «ор». Размер и стиль автора сохранён.
 Последняя строка вызывает сомнение, ведь речь идёт о госте, вместо ничего, должно быть по идее:
"Гость, и больше никого".
 Вывод: получился близкий к оригиналу и вполне приемлемый перевод.

 Перевод Валерия Брюсова
 1-я строфа:

 Как-то в полночь, в час унылый, я вникал, устав, без силы,
 Меж томов старинных, в строки рассужденья одного
 По отвергнутой науке, и расслышал смутно звуки,
 Вдруг у двери словно стуки, — стук у входа моего.
 «Это — гость, — пробормотал я, — там, у входа моего.
 "Г о с т ь, — и больше ничего!"

 В этом переводе также сохранены одинаково рифмующиеся слова. Концевые рифмы совпадают с оригиналом. Размер и стиль автора сохранён. Разве что в четвёртой строке явная тавтология и невнятица: словно стуки, — стук у входа моего.
 Последняя строфа с учётом раннего замечания, должна бы звучать:
 Гость, и больше никого»!
 Вывод: получился приближённый к оригиналу и вполне приемлемый перевод.

 Прежде чем продолжить дальнейший сравнительный анализ переводов, а начнём его с восьмой строфы, добавим, что мы стремились к адекватности в своём переводе. Другое дело, какой ценой и зачем?! Делалось это в попытке доказать, что адекватный перевод вполне возможен.
Могли бы мы быть проще и рифмовать 2-4-5-6 строки, как это делали Жаботинский и Брюсов?
 Безусловно, могли! Было бы это легче сделать? Отвечаем, да!
 Когда Эдгара По спросили зачем он в каждой из строф рифмует слова со звуком «о», он ответил: «Я увидел в этом возможность подвести читателя к той ситуации, когда появится ворон и начнёт своим единственным словом – «невермор» – передавать его различные оттенки. В первый раз оно звучит банально, во второй уже настораживает, в третий раз настораживает ещё больше, а далее приводит в отчаяние своим бесконечным повтором. Ворон уже не кажется столь смешным и важным. Своим всё более угрожающим видом он пугает рассказчика, приводит его к отчаянию и непереносимому страданию… Мог ли я срифмовать проще и сделать более привлекательным содержание, чтобы избежать критических стрел, безусловно, мог».

 Edgar Allan Poe - The Raven
 8-я строфа:

 Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
 By the grave and stern decorum of the countenance it wore,
 "Though thy crest be shorn and shaven, thou," I said, "art sure no craven,
 Ghastly grim and ancient Raven wandering from the Nightly shore--
 Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
                Quoth the Raven "Nevermore."

 В данной строфе, наряду с внутренней рифмовкой, идёт аллитерация глаголов на звук “s”, (shorn and shaven), прилагательных на звук "g" (ghastly grim) и впервые применённое звукоподражание (ономатопея) Nevermore (в русской транскрипции – Невермор), означающее вороний грай, который так и будет переходить из стопы в стопу вплоть до самого конца повествования. Где лишь в последней строке трансформируется в совсем уж безнадёжное – никогда!   

 Перевод Валентина Савина
 8-я строфа:

 Вёл себя он так серьёзно, что я рассмеялся слёзно,
 Над его суровым взором, опереньем и декором. 
 «И хоть череп твой плешивый ты, конечно, не трусливый,
 Ворон, старый и паршивый, коль пошёл в ночной дозор, -   
 Как зовут тебя в том царстве, где Плутон несёт дозор». 
 Ворон каркнул: «Невермор».

 Внутренние рифмы, их, как у автора, семь, размер и авторский стиль соблюдены. 
 Концевые рифмы во 2-4-5-6 строках, как в авторском тексте на звук «ор». 
 Вывод: переводчик справился с поставленной задачей.

 Перевод В.Жаботинского
 8-я строфа:

 Оглядев его пытливо, сквозь печаль мою тоскливо
 Улыбнулся я, — так важен был и вид его, и взор:
 «Ты без рыцарского знака — смотришь рыцарем, однако,
 Сын страны, где в царстве Мрака Ночь раскинула шатёр!
 Как зовут тебя в том царстве, где стоит Её шатёр?»
 Каркнул Ворон: «Nevermore».

 Внутренние рифмы, их, правда, всего четыре, размер и авторский стиль соблюдены. Концевые рифмы, хотя и не все оканчиваются на «ор», тем не менее, приемлемы. 
 Грай ворона сохранён.
 Вывод: переводчик справился с поставленной задачей.
 
 Перевод Валерия Брюсова
 8-я строфа:

 Я с улыбкой мог дивиться, как эбеновая птица,
 В строгой важности — сурова и горда была тогда.
 «Ты, — сказал я, — лыс и черен, но не робок и упорен,
 Древний, мрачный Ворон, странник с берегов, где ночь всегда!
 Как же царственно ты прозван у Плутона?» Он тогда
 Каркнул: «Больше никогда!»

Внутренняя рифмовка соблюдена. Система рифмовки 2-4-5-6 концевых строк не вполне удалась. Концевые рифмы довольно бедные. Нет того напряжения, что создаётся у автора. Ворон вряд ли бы смог каркнуть:  «Больше никогда»! 
 Вывод: перевод мог бы быть значительно лучше, хотя и считается одним из наиболее удачных.

 Теперь переходим к финальной части повествования:

 Edgar Allan Poe - The Raven
 18-я строфа:

 And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
 On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
 And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
 And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor;
 And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
                Shall be lifted--nevermore!

 Перевод Валентина Савина
 18-я строфа:

 Ворон наглый не взлетает, убираться не желает.
 Как уселся на Палладе, так сидит там до сих пор;
 Дьявол голосу не внемлет, сделав вид, как будто дремлет.
 В свете лампы тихо дремлет, - тень ложится на ковёр;
 И душа моя из тени так и рвётся на простор.
 Но не может – невермор! 

 Видно, что переводчик стремился к адекватности.  Даже аллитерация звука «с» как уселся..., так сидит там до сих пор, правда во второй строке. Внутренние и концевые рифмы соблюдены.
 В последней строке также явно видится авторская задумка. Где заключающее слово nevermore из вороньего грая превращается в обычное слово, несущее в себе «безнадёгу», и означает крушение всех надежд. Рассказчик понимает и делает вывод, что ни ему, ни его душе уже не вырваться на волю, не избавиться от тяжких дум и наглого ворона.
 Вывод: перевод вполне удачен и адекватен.

 Перевод В.Жаботинского
 18-я строфа:

 И сидит, сидит с тех пор он, неподвижный чёрный Ворон,
 Над дверьми, на белом бюсте, — так сидит он до сих пор,
 Злыми взорами блистая, — верно, так глядит, мечтая,
 Демон, — тень его густая грузно пала на ковёр —
 И душе из этой тени, что ложится на ковёр,
 Не подняться — nevermore!

 В первой строке получилась довольно приличная составная рифма. Не портят слух две внутренние рифмы в третьей строке: блистая – мечтая и, возникшая на подхвате в четвёртой строке, рифма густая. На своём месте оказалась и заключающая рифма – nevermore.
 Вывод: перевод удачен и вполне адекватен.

 Перевод Валерия Брюсова
 18-я строфа:

 И, как будто с бюстом слит он, все сидит он, все сидит он,
 Там, над входом, Ворон черный, с белым бюстом слит всегда!
 Светом лампы озаренный, смотрит, словно демон сонный.
 Тень ложится удлиненно, на полу лежит года, —
 И душе не встать из тени, пусть идут, идут года, —
 Знаю, — больше никогда!

 Очень удачная первая строка с аллитерацией на звуке «с» - с бюстом слит он, все сидит он, все сидит он, плюс аллитерация на звук «б» - с белым бюстом и подхват рифмы слит во второй половине третьей строки.
 Неудачная концовка, начиная с четвёртой строки. У автора не сказано, что тень лежит года. Да и как-то не читается и не воспринимается вся строка: «Тень ложится удлиненно, на полу лежит года», и далее не вполне логична последняя  строка:  Знаю, — больше никогда!
 Вывод: перевод данной строфы оставляет желать лучшего.

 Делаем заключение: каждый переводчик в меру своих знаний, способностей и умения в целом справился с заданием по адекватному переводу стихотворения Эдгара По «Ворон».
 
 P.S. Увы, нам не удаётся ни выделить, ни подчеркнуть те места, о которых упоминалось в начале текста. Было бы нагляднее.