Битвы Триглава. Нежить. Ч. 3

В третьей части глав нету. Она полностью, до последней строчки, написана мной. Собственно после написания этого отрывка две первые части превратились из никак, кроме тематики, не связанных между собой произведений в части одного целого. Поясню, что здесь и далее по тексту всей поэмы и её продолжений слово "гопник" используется в значении "рэппер". И несмотря на "рэповый", как здесь пару раз было замечено ранее, стихотворный размер и я, и мой соавтор музыку в стиле рэп не перевариваем органически. Не стоит читать третью часть, если не читали пролог и первые две части - ничего не поймёте, а ещё вас стошнит.


Как на Манькином на хуторе,
Ковырялся Шуруп в буторе.
Он пытался найти гашу,
Чтоб сварганить с неё кашу.
Незаметно ночь пришла,
Полная луна взошла.
В конопле поднявшись в рост,
Длинный оглядел погост.
Видит он угла из-за,
В темноте горят глаза.
Зубы лязгают во тьме,
Страхи поползли в уме.
Понял Шнур - там был мудак,
Красноглазый вурдалак.
Шнур сказал: "Не ешь меня,
Я - невкусная ***ня.
Рэп люблю я и хип-хоп,
Конченный короче гоп.
В моих жилах кровь гопов,
С Занзибарских островов."
Зомби круто охуел,
Он таку ***ню не ел.
Побежал упырь к кентяре,
Охуенному скиняре...
Это был вампир-скиняра,
У него большой ***ра.
И узнал тот про гопа,
Что ужаснее попа.
Похую гопы все Максу,
К дружбану пошёл он Баксу.
На погосте жил Серёга,
Из травы торчат два рога.
Заревев на весь погост,
Перешли вампиры мост.
И пришли к Шнуру домой,
Тонко взвизгнул гопник: "Ой!"
Длинный понял - не спасёт,
Его даже пулемёт.
Клацая зубами, Макс,
А потом Зелёный Бакс.
Втиснулись в дверной проём,
Подошли к Шнуру вдвоём.
Бакс спокойненько молчал,
Клык напильником точал.
И примеривался он,
Как нанесть Шнуру урон.
Макс ругался матом крепко,
Аж слетала с него кепка.
Он Ниравну распевал,
Гноем по углам плевал.
"Щас мы совершим убой!
В *** тебе пчелиный рой.
Разорвём тебя на части,
Наши в крови будут пасти."
С шумом тут окно разбилось,
Тело в хату вдруг ввалилось.
Это Шнурова чиксА,
На глаза она коса.
Визит Бакса по зиме,
Владка нежила в уме.
Подбежала к Баксу рыхло,
Облобзала ему дЫхло.
Бакс аж пятнами пошёл,
Гвоздик на полу нашёл.
И давай её кромсать,
Но ей было поебать.
Она так остервенела,
Что Серёгу поимела.
Некрофилку Бакс побил,
Способом ночных мудил.
Обоссал её, коросту,
Протащил ****ь по погосту.
Закопал её живьём,
Трупам местным сдал в наём.
Еёдрали во все щели,
И попсятину, бля, пели.
Макс меж тем уж лютовал,
Уволок Шнура в подвал.
И подвесил вверх ногами,
Привязал к трубе руками.
Обосрался Шнур тот час,
В отмосферу вдунул газ.
И пердючный аромат,
Тут наполнил каземат.
"Ты чего мне, гоп, пердишь,
Неудобно что ль висишь?"
Бакс в подвальчик тут влетел,
Оззи Осборна он пел.
Глазья выпучив навыкат,
Стал Серёга грозно рыкать.
Печень вырвал он Шнуру,
Лапу затолкал в дыру.
Покопался там внутри,
Закричал: "Шуруп, умри!"
И всадил крутой свой рог,
Прям Олеже между ног.
Мао драл Шурупу патлы,
Так замучали, бля, падлы.
НапилИсь крови они,
Мало блин, ещё гони!
Они в поле зашагали,
Комбайнёра там сожрали.
И от спирта в той кровище,
Окосели упырищи.
Под комбайном спать легли,
Хавать больше не могли.
Владка подошла с метлой,
Глаз сожрала голубой.
Комбайнёра-молодца,
Что не ждал в ту ночь конца.
Спать в ближайший склеп пошла,
Ведь луна давно зашла.
На ходу рога чесала,
И одновременно ссАла...