Вера и фанатизм

Фанатизм является имитатором веры, ее подделкой, неким миражом для самого же фанатика, который собственный горячечный обман искренне принимает за веру. В данном случае имеет мес­то нахождение человеческого сознания в сильной степени прелести, т.е. самообмана.

Вера всегда апеллирует к здоровой части души, лишенной горячности, страстности и нездорового пыла. Там она на­ходит свой приют, укрепляясь сама и укрепляя одновремен­но душу. Вера рассудительна, покойна и, как настоящая лю­бовь, не ищет своего, и пуска­ет свои корни в Истине и Духе, пытаясь на этой почве напол­ниться плодами по мере срока их созревания.

Фанатизм не таков. Он ищет «дрова» для своего огня, пы­лающем страстями в больной части души, распаляя эту рану еще больше, пока пожар окон­чательно не затмит ее разум.

Имеется ли видимый вне­шний критерий для различе­ния веры и фанатизма? Ведь принять смерть за свои убеж­дения одинаково могут и ис­тинно верующий и фанатик. И не всегда фанатик проявля­ет вовне возбудимость. Внешне он может быть выдержан и очень спокоен. Пламя безумия не всегда видно окружающим. Несмотря на то, что чаще всего фанатизм все-та­ки виден непредвзятому оку, применять слово «всегда» было бы неуместно.Скала веры в отличие от фа­натизма не знает разочарова­ний. Фанатизм же, встретив на своем пути ложь адептов идеологии или религии, кото­рым он так страстно поклоня­ется, впадает или во тьму уны­ния или в неукротимый гнев в отношении прежних кумиров. У веры нет кумиров, так как она живет и дышит Исти­ной и Духом, впитывает соки из тех почв, где не живут ложь и страсть. Ей, как скале, нику­да не нужно распространять­ся, никого ни в чем убеждать, так как она существует не для того, чтобы «охватить массы», а для того, чтобы объять каж­дого человека изнутри, став его личной основой и опорой.

Зачастую как мы не осозна­ем в себе здоровье и жизнь, как естественные состояния, точно также мы не осознаем в себе и веру. Фанатизм же наоборот, возбуждает ум пере­чнем убеждений, борется за «правду», желает привлечь к себе единомышленников, которые бы внешним образом поддерживали в нем правоту идеалов. Однако среди едино­мышленников фанатик всегда стремится быть первым сре­ди равных. Вера же сорадуется единомыслию безыскусно, радость ее абсолютна и она не имеет цели утвердить себя в других людях. Так, например, друг радуется другу. Думает­ся, крепость веры осознается человеком и окружающи­ми его людьми только тогда, когда кто-нибудь пытается ее сдвинуть. Именно тогда ска­ла и предстает скалой, остает­ся недвижимой и не дает рух­нуть зданию, построенному на ней.Если фанатизм легко может перечислить свои убеждения, четко разложив их на первое, второе и т.д., то вера, хотя и знает, чему верит, проявляется скорее во внутреннем разли­чении верного и неверного в каждой конкретной ситуации в повседневной жизни. Это сродни какому-то дополни­тельному органу чувства, ко­торый ведет человека по вер­ному пути. Вера не кричит с трибун: «Долой!» или «Все на митинг!», она самодостаточно и тихо живет в человеке, давая силы жить ему самому и всем вокруг него, какие бы идеалы они не исповедовали.

ВЕРА.

Не агрессивна, миролюбива. Умеет слушать и слышать. Как ни парадок­сально, имеет колебания и сомнения, отчего произ­растают усилия воли к ее укреплению. Не довольствуется усвоенными знаниями, стремится к их подтверждению, закреплению и расширению. Не считает, что она есть, видит себя в зачаточном состоянии. Сорадостна проявлению ее в других людях. Безмятежна в моменты проявления.

ФАНАТИЗМ.

Агрессивен, пытается навязать окружающим свою систему ценностей, а том числе и путем «мягких» уговоров. Слышит только себя. Непоколебим и тверд. Чаще всего самодостаточен в том, что знает и не имеет нужды в дополнительных подтверждениях. Считает себя истинно и крепко верующим. Ревнив, если видит в ком-либо «еще более крепкую веру». В моменты проявления экстатически горд.