У этого дома в крови...

У дома с разбитыми стёклами нет отражения, и в окнах ослепших не вспыхнет рассветное зарево.
У этого дома в крови тяга к самосожжению, и призраки бродят, пугая прохожего старого.
Я тихо войду, я хочу ощутить это прошлое, что за номерами квартир закреплялось пожизненно, кому-то как праздник, кому-то как бестолочь пошлая;  кого берегло, а кого-то к могиле приблизило…
В широкой прихожей трюмо, и по зеркалу трещина с угла до угла, как граница, делящая надвое. Наверное этим жильцам было много обещано – смотрелись в стекло, отражались…
а надо ли? Надо ли? Ведь зеркало это портал, в нём слепой и удушенный оставили свой отпечаток не мёртвыми ликами, а вечно живыми, и ждущими помощи душами  от бога пришедшими, в сущности – равновеликими природой своей, пусть не Богу – его сотворениям – их армия – канувших в стёклах зеркал. Их великое множество. И каждым из них в зеркалах рождено повторение. За сильными – сила ушла. За ничтожным – ничтожество.
И знаешь что, друг мой, гори оно адовым пламенем, чтоб я ещё стал напрягаться от эдакой мелочи! Коль армии нет, пусть не будет ни штаба, ни знамени. Пускай тараканы бегут, забиваются в щелочки.
Пусть дом догорает, себя выедая коррозией. У прошлого вкус нищеты, запах гари и плесени.

Что дальше случится, узнаем, доверившись прозе и,
едва ли и в прозе истории быть интереснее…