Память. Стена

    Никто не может умереть дважды. И я не могу. Но я могу вспомнить...

    Представим себе мальчика, лет двенадцати. Он школьник и учится в среднем неплохо, хотя не все школьные предметы вызывают у него искренний интерес. Как и все ребята этого возраста он любит играть в футбол, плавать в речке, кататься на лыжах, перебрасываться снежками в узкой компании верных, надёжных друзей. Мальчик носит очки, и это существенно ограничивает его физические возможности. Главным образом потому, что он просто боится: слишком быстро бегать, участвовать в очень подвижных играх, выезжать на велосипеде на проезжую часть, гулять в темноте и т. д.

    Субботний вечер - время для прогулок самое что ни на есть подходящее. И после школы он не торопится домой, но допоздна играет в снежки с друзьями. Стоит мерзкая февральская погода. Дует северный ветер. Мокрый снег, постепенно превращающийся в грязь, липнет к одежде, делая прогулку всё более дискомфортной. Вымокший с головы до ног и уставший, мальчик возвращается домой. Он знает, что мама на дежурстве, а папа наверняка уже давно приготовил обед и, с чувством некоторого нетерпения и злобы, ждёт сына домой. Однако папа не встречает его в дверях. Пройдя на кухню, он замечает, что обеда тоже нет. Войдя в комнату отца, мальчик обнаруживает отца спящим. "Где ты шлялся всё это время?", - спрашивает полусонный отец. Он выглядит измученным и уставшим. "Мне сегодня плохо, сынок - приготовь себе сам", - добавляет он чуть погодя. Мальчику известно, что его отец смертельно болен (у него лейкемия), однако ещё не знает, что, предчувствуя худшее, папа сбежал из больницы, письменно отказавшись от любой медицинской помощи. Из своей комнаты папа за весь вечер так и не вышел.

    Утром воскресенья мальчика будит пришедшая с дежурства и разгневанная мать. Впрочем, она никогда не бывает в добром расположении духа, и это мальчика нисколько не удивляет. "Почему ты не помог отцу?", - грозно спрашивает она. "А что случилось?". "Он упал ночью и пролежал несколько часов на холодном полу", - строго поясняет она. По всему дому разносится скрежет, похожий на скрежет пружины в заводной детской машинке. Этот скрежет, как выясняется позже, доносится из груди его родителя. Приехавшая скорая постановила, что единственное, чем можно помочь больному (у него двусторонний отёк лёгких), открыть настежь все окна и двери, чтобы на сквозняке ему было легче дышать. Продирающий насквозь февральский ветер врывается во все комнаты. Спать уже невозможно. Одевшись потеплее, наш герой перебирается в комнату отца и подле его дивана строит и разрушает замки из кубиков. Делает он это нехотя и как-то механически, да и вообще эта игра ему уже не по возрасту. "Не кисни, сынок", - говорит отец. - "Я хочу бутерброда с красной икрой". Мальчик сообщает об этом желании матери и отправляется в магазин за икрой. Вернувшись, он нашёл, что отец уже спит, закатив наполовину свои глаза.

     Похоже, что от вчерашней прогулки у мальчика начинается простуда. Текут сопли, душит кашель. Необычайно взволнованная мать занимается ещё и его лечением. В какой-то момент во всей квартире повисла мутная, тяжёлая тишина и стали завешивать зеркала. Ещё не осознавая до конца смысла происходящего (отец только что испустил дух), мальчик начинает неудержно рыдать и трястись. Спустя совсем немного времени страшная правда становится очевидностью. Лучшего друга, любимого отца и единственного защитника на этом скорбном свете больше нет.
   
     Рыдания, тряска и истерика усиливаются. Четыре часа кряду мальчика не могут успокоить и, наконец, на носилках отвозят к бабушке на другой конец города. Бабушка и сестра опекают его все эти дни. От сильного нервного потрясения мальчик перенёс сердечный приступ, онемел, и почти всё его тело оказалось парализованным. В туалет его доносят на руках, кормят с ложки. На третий день, после похорон в квартиру бабушки является его мать и, поглядев на это убогое зрелище, отчётливо и громко выдаёт сестре: "Пускай он живёт у вас и дальше. Мне не нужен инвалид". Лёжа неподвижно в кровати, мальчик припоминает слова отца, сказанные зачем-то в тот первый день... день, когда был поставлен смертельный диагноз: "Без меня они тебя сожрут". Боль и ненависть подступают к его сердцу, он хочет ударить свою мать, наказать за её преступную бесчеловечность... но вновь открывает для себя то, что даже пальцем пошевелить нельзя. Тогда он решается просто высказать ей всё, что о ней думает, все известные миру страшные проклятия, покрыть её таким матом, чтобы она никогда не забыла этих слов... но язык нем, и он не скажет ей ничего. Лишь горько-солёная, выстраданная всем телом детская слеза скатывается по его щеке. Его обнимает сестра, крепко, нежно, тепло. Но рыдания прорываются сквозь эти ласки и объятия, и душат, и никак не могут остановиться. Глаза постепенно застилает молочная беспросветная пелена, и перед ними возникает стена, непроходимая стена человеческого непонимания и отчуждения. И мальчик засыпает. Один - как и положено в аду...
   
     А ночью, когда все уснут, он, упёршись глазами в бюст Пушкина, ещё долгие месяцы будет читать про себя самостоятельно изобретённую молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, подай мне смерть на день завтрашний, ибо нет во мне ни сил, ни достоинства жить. Воссоедини меня с отцом моим, и с предками моими, Господи. Не остави мя, Господи, пошли мне смерть и забери в Царство Своё. Аминь".

     Мальчик будет ходить и говорить. Он вырастет, и простит матери. Он получит образование, найдёт работу, создаст семью. И он будет помогать своей престарелой матери, уважать и любить её. И она назовёт его "любимым сыном"... Но никогда, никто и нигде, ни одно животное... кошка ли, собака ли, даже хищный дикий зверь... не способен доставить такую боль и такое страдание, какие один человек может доставить другому. Эта истина пройдёт с ним до конца. Это будет причиной его подвигов и предпосылкой поражений, это приведёт его через ошибки к смерти, это сделает его и бессмертным...