И вот она, Любовь

  (Продолжение истории из книги "А мы случайно повстречались", начало - смотри "Подкидыш", Фрагмент")
 И снова вместе - я в постели, он - невидимкой рядом, ведем беседу, я ж еще пишу.

«Как ты могла?» - сказал тогда тебе я. Ты не могла же этому поверить, что я уверовал в твое коварство – поверил, что убила ты. Ты всё надеялась, что я пойму и вскроется обман. Ты даже защищаться не схотела. А все смотрела на меня своим невинным чистым взглядом. Голубизна тех глаз с тех пор меня сопровождает и мучит по ночам... (Безмолвное молчанье, нахлынуло, вдруг, осознанье и состраданье полилось рекой)

Тогда, когда увидел незнакомку, мчащуюся на гнедой кобыле на карету, я впервые услышал стук своего сердца. Я понял, что судьба нашла. И я оставил женщину в карете, которую женой своею звал. Я выпряг белого коня с красивой гривой и без седла взобрался на него.
  Ты мне сказала: «Догоняй!» и я помчался следом. Нашел тебя, лежащую на взгорье, а рядом  паслась гнедая кобылица. Не видел я лица, но сердце чуяло, что хороша и по душе пришлась. Я осторожно присел в траву, чтоб не вспугнуть. Я думал, что  успела ты уснуть, пока искал тебя в долине… но ты, прикрывши веки, лежала, затаив дыханье. Пушистые ресницы ниспадали тенью на розовые щеки, вздымалась грудь….
  Я не посмел тебя коснуться, сидел и ждал, когда вниманьем обожгусь. И наблюдал и счастлив был, что рядом сижу и глаз не отвожу. Забыл про все,… но вот ресницы вздрогнули, и распахнулись…,  мне показалось – небо на тебя упало – так сияли твои синие глаза! А в уголке глаза светилась серебристая слеза.
  И ты промолвила: «С тобою встретилась не зря, хотя другую ты лелеешь…. Не  думала, что встречу здесь тебя…  прогуливала кобылицу…  она меня и вывела сюда….  Наверно, Бог направил ее движенье!» От этих слов почувствовал я жженье в горле, и слезы потекли ручьем из глаз моих от умиленья откровенности твоей. Я попросил тебя: "Любимая, стань женой моей! Искал тебя я всюду, уж не надеялся…».
  «А как же та?» – сказала ты и встала, лошадку тут свою призвала, вскочила на нее и вдаль помчалась. Вопроса я не понял. Я забыл – где? Кто? В ушах звенело, а сердце пело радостью любви. Опомнился, и на коня вскочив, помчался я вдогонку. Догнал уже в усадьбе, что стояла за холмом, в лесу. Пристроился я к кобылице и ехал молча, не смея нарушить и вспугнуть то чувство, что росло и поднималось до небес. Я обозревал окрестности: и лес, и речку видел и себя с тобою….
  Сказал опять: «Будь моей женою. Венчаться я с тобой хочу. Пред Богом встану на колени, и о прощении грехов буду молить…. Тебя же буду я любить и с благодарностью приму твое решенье». Когда же я сказал все это, взглянул в твое лицо: ты улыбалась и «о, чудо» - твоя улыбка озарила всю поляну!  У видел дом – усадьбу, маму, что шла к тебе с улыбкой на лице.  Вы так были похожи!
  «Кого ты встретила и привела сюда? Ведь наша местность скрыта от суеты мирской». И тут я встал пред нею на колени: «О, матушка! Давно мечтал о встрече я такой. Судьба нас привела сюда, благословите дочь свою на брак со мной, и на венчанье в церкви. Хочу навеки с ней не расставаться, единственной моей и дорогой!».
 «А ты свободен?» - «Пред Богом – Да! В миру есть грех, но я улажу!» -
 «ЧТО ж, когда уладишь, приходи просить руки и нашего с отцом благословенья…  А ты, дочка, проходи, мы заждались с отцом и беспокоились».
  Мне так хотелось вслед пойти, не отпустить, не отступить. Боялся потерять, но непреклонной была мать. Тебя лишь за руку я взял и ручку ту поцеловал. Твою улыбку и глаза запомнил, еще почувствовал тепло души и нежность кожи на руке. И пальцы… –  мягкие и теплые такие. Я мысленно  твой каждый ноготок поцеловал. Помчался я обратно, но мысленно я руку целовал, и взгляд твоих чудесных синих глаз держал пред взором.
  Подруга для меня была позором пред чернью городской. Я забавлялся с ней, хотя ее имел любой мальчишка, когда хотел о женщине все знать. Хоть ласкова была, нежна, но ненадежна и капризна: покоя с ней душевного не знал, но был привязан. Когда нашел ее в карете, не мог ей сразу все сказать...
 - Ты помнишь, когда мы на хребте с тобою повстречались  и ты, оставив тело, помчалась в сопку, крикнув: «Догоняй!» Я тогда как молнией был поражен – все тот же голос, как много лет назад, и тот же звон в ушах и в сердце песни…?
 - Да. И ты догнал меня.  Мы полетели вместе в облака и миловались с наслажденьем.
 - Тогда воспрянула моя душа, и я задумался. И Бога стал просить простить тебя за тот поступок, что заставил погубить ребенка. И Бог заставил до истины дойти своим трудом. Я разгребал все наслоения житейской кармы. Я очищал от грязи и тебя и ту, что возвеличил, оскорбив тебя. И я увидел чистоту твою и ложь, прикрытую небрежно. Я понял, почему не мог сломить тебя ей поклониться и признать ее избранницей моей... Я виноват и не молю я о прощеньи. Я не достоин рядом быть – тебя любить я не достоин! Одна отрада – могу быть рядом, когда какую ты нужду почувствуешь, иль заболеешь. Прости, что я загнал тебя в тупик. Я изолировал тебя и дом твой от касанья злобы. Мое желание служить тебе, как Богу. Любую просьбу или блажь я утолю.