Битвы Триглава. Нежить. Ч. 2, гл. 3

Обезображенный труп тихонько лежит,
Лежит потихоньку, лежит не ****ит.
И падая, снег тает в луже кровИ,
Торчат куски череп с левой бровИ.
Ужасные струпья и чёрные раны,
ошмётки костей и рваные шрамы.
Покрыли тело Серёги и черви,
И сгнили давно в его плоти все нервы.
Так месяц зимний спокойно прошёл,
А тело Серёги никто не нашёл.
Вдруг застучали копыта вдали,
Вьюга смела край небес и земли.
С прокушенной лапой, с разодранной сракой,
Ваал вкруг Серёги запрыгал макакой.
Посрал меж крестов, подрочил на могилу,
Призвал Чернобога из хаоса силу.
Глянул в бумажку - ни чё не забыл?
Говна пожевал и соплями запил.
Пёрднул, осклабился пасьтю кривой,
И в ад провалился под грешников вой.
Блуждая душа Бакса вдруг заорала:
"Сожру я сегодня того каннибала!
Кости ему я, бля, обглодаю,
Череп сломаю, таз поломаю.
Но нужно сначала мне оживиться,
И крови у целки смачно напиться.
Душа хохоча в тело пролезла,
Гной, кровь и мокрота из дырок полезли.
А черви могил, что в глазах копошились,
В глаза голубые в тот миг превратились.
Земля превратилась в ноги и руки,
И Бакс зорал от дьявольской муки.
Струёй изо рта плюхнулся гной,
Глаза загорелись адской звездой.
Бакс начал вставать, от земли отрываясь,
Могильные черви в кишках ковыряясь,
Посыпались дружно из плоти вонючей,
За ними тянулся гной, бля, тягучий.
Завыл на луну оживший мертвец,
Повыв заорал: "людишкам ****ец!
Сначала мне надо крови напиться,
Потом на гробу чужом прокатиться.
А дальше посмотрим, решим опосля,
Меня пожирает могильная тля!"
Шатаясь Зелёный пошёл по могилам,
Воняя кровищей, гноем и илом.
Подходит он медленно к школе начальной,
Луна освещала то ночью печальной.
Взломал он замки на дверях очень лихо,
Прокрался в подвал-раздевалочку тихо.
Залез под поломанных стульев бугор,
И приготовил к атаке багор.
Вот появились первые дети,
Пальтишки повесили.. как их? на эти..
Вдруг вспышка и треск - замкнуло проводку!
Выпрыгнул труп с багром на молодку.
Дети из окон летели в крови,
Рвёт их Зелёненький. Э.. Не ори.
Вдоволь напившись девственной крови,
Его перестали бить и рвать боли.
Пожрав детской плоти, хрящей пожевав,
Ушёл трупачёк, любви пожелав.
Путь пролегал его к свежим могилам,
Где был уничтожен он смрадным дебилом.
Разрыв усыпальницу девки-старушки,
Помацал ручищами бабки гнилушки.
Достал с гроба грузное тело её,
И надругался над телом ещё.
Обрыгал старушке брюхо,
Натолкал говна ей в ухо.
Клацнул челюстями громко,
Стал жевать гнилоту звонко.
А пожравши мертвячины,
Песню спел про именины.
И пошёл искать убийцу,
Чтоб тому, блин, подавиться!
Долго Бакс бродил во тьме,
Ноги вымазал в дерьме.
Вдруг услышал шум в кустах,
Не подкрался к нему страх.
Бросился в кусты стремглав,
С страшенным криком "гав!"
Выскочил он прям к могиле,
Мертвецы там лимфу пили.
Солнце, блин, за тучи скрылось,
Много упырей резвилось.
Трупов хрипло Бакс спросил:
"Кто из вас меня убил?"
Встал знакомый мерзкий труп,
И сказал: "****ь ты туп!
Я тебя сейчас заразу,
растопчу и съем всё сразу!"
Но Серёга не трусливый,
Подошёл с лицом счастливым.
Ёбнул трупу в рожу смачно,
Зорал труп очень мрачно.
Замахнулся палкой старой,
Уебал Серёгу браво.
Но покойник Бакс стоит,
Грозно мышцей шевелит.
Кинулся на мертвеца,
С криком громким "Ёб-ца-ца!"
Начал рвать его зубами,
Мазал рожицу мозгами.
Проглотил его глаза,
Труп заблеял как коза.
Гной летел во все концы,
Разбежались мертвецы.
А Серёга сатанея,
Вырвал почку у кандея.
И с размаху, со всей силы,
Ёбнул по башке дебилы.
Так удачно он попал,
Труп тот в куширях пропал.
Бакс тот час его настиг,
Сдёрнул скальп с него в тот миг.
Начал жрать он патлы трупа,
Волосы глотал он тупо.
Лысый труп от боли, захлебнулся гноем,
Заорал от боли, пёрднул геморроем.
Из очка опарыши полетели скользкого,
Но не испугало это, бля, Трёхдольского.
Мертвеца схватил на руки,
Пополам порвал от скуки.
В клочья зубами рвал его плоть,
Схватил его зубы и яростно - глоть!
Разбросал Серёга кости,
Зубьями скрипя от злости.
Всех опарышей пожрал,
На могилку он посрал.
И пошёл искать добычу,
Захотелось скушать чичу...
Ночью охотился он на людей,
Скушал с десяток симпотных ****ей.
Обблевался, скушал рвоту,
Нашугал военных роту.
И пошёл, воняя гнусно,
Чавкая лодыжкой грустно.
Тут в башку пришла мысля:
"К Владке я пойду, во бля!"
И направил мощи смердящие,
Трупачиной дюже смердящие.
Прямо к той девахе в дом,
Попадёт она дурдом...
Костью пальца постучал,
Ждёт... Немного поскучал.
Тут открыла дверь Владуха,
Гной потёк у Бакса с уха.
Округлив сонно зенки свои,
Пробуровила та: "заходи".
Труп её обнял за плечи аккуратно,
Облизал лицо ей смрадно.
Слюни потекли под майку,
Скинул Бакс с себя фуфайку.
Бросил в угол её он,
Кожу снял прям как питон.
Двинулся навстречу Владке,
Гной налил её в глотку сладкий.
Всю одежду с ней стащил,
На пол бросил и стошнил.
Потянул он в спальню Владку,
Ночь прошла довольно гладко...
А утром на кладбище Бакс поспешил,
Туда, где давно Макс-скиняра уж жил.