Фантасмагории сборник стихов 2006года

Приходовская Екатерина

Фантасмагории

Избранные стихи за 2006 год

 
СОДЕРЖАНИЕ


Глава 1. Кто мы?.. _________________________4
Глава2. Тождества из переменных___________14
Глава 3. Пир умолкшего смеха______________31
Глава 4. Пока ты веришь___________________38
Глава 5. Из мимолётности в сиюминутность__52
Глава 6. Всюду имя твоё____________________69
Глава 7. Все мы далеки от безупречности_____90

 
*****
(песня)
В весёлых всплесках солнечных надежд
Ты уходил, и я не знала срока…
Спасите нас! Избавьте от пророков
Мечтающих и верящих невежд.

Бежал ты по земле, гонимый страхом,
А знал бы ты, что то была вода…
Незнание спасает иногда
От лишних мук перед последним шагом.

(crescendo)
И закружится чёрно-белый вихрь.
И ты в том вихре – падаешь – и знаешь,
Что ты теперь навеки побеждаешь
Невечных победителей твоих.
(ff)
Да здравствует король! Летит кортеж,
Ты коронован золотом надежд,
И ангелы флажками машут в окнах…
(PP subito)
…Спасите нас! Избавьте от пророков
Мечтающих и верящих невежд…


 
Глава 1.
КТО МЫ?..


*****
Рассветай, белокурое небо,
Расцветай, белокрылая завязь.
Что же делать: чужие победы
Кому радость несут, кому зависть.

Всё вернётся потом, всем вернётся,
Как бы скверну отмыть ни пытались.
Разве ведали те, кто отрёкся,
Что они от себя отрекались?..

Память стынет женою Лота…
Это кара, а не награда –
Быть бессмертием Искариота
В нескончаемом круге ада…

 
*****
Я была только птицей в Гефсиманском саду,
Я летала и пела и снова летала,
И виновна ли я – в ночь последнюю ту
И Христа, и Иуду я песней встречала…

Завтра всё совершится… Поднимется крест,
И умрёт за людей Тот, кто был ими предан,
А потом – убивая
за Того, кто воскрес,
Счёт вести будут люди смертям и победам,

И ещё миллионы придут и уйдут,
Докричат, досмеются
и в войну доиграют,
А останутся – птицы в Гефсиманском саду,
Что поют и летают…
поют и летают…


 
*****
Вифлеемские звёзды – алмазная россыпь…
Это души приходят на грешную землю,
Это в небо уходят людские вопросы –
Это мечется свет, становящийся тенью…

Видишь, как бы об истине мы ни просили –
Бог молчит, и напрасно ответа мы ждём.
Бог ведь тоже не знает, кто станет Мессией –
И кого на земле назовут так потом.

 
*****
Ветер валил деревья,
Ветер валил дома.
Злой безымянный гений
Словно сошёл с ума…

Пой, сумасшедший ветер,
Вой, неживая тьма!
Никто за нас не в ответе,
Если небо сошло с ума.

Жёлтые скопища листьев
Шевелятся и шуршат.
Ветер рассыпал по высям
Сморщенных дьяволят,

И слышно из мглы поднебесной,
Сквозь «помилуй нас» и «спаси»,
Как смеются крылатые бесы
Над святыми, что тонут в грязи.

 
*****
Как воет ветер – люто, чёрной ведьмой,
Сгорающей на медленном огне.
Седые космы мчащихся столетий
Метут тоской по вымерзшей земле.

Над воем прошлых войн, и смут, и оргий
Несётся грешных душ разбойный свист;
Негаснущим прожектором тревоги
Летит в лицо беззвучный лунный диск.

И звёздный пепел медленными хлопьями
Слетает, заметает, разлетается,
А из-под снега белыми надгробьями
Прошедшее устало поднимается.

Застроена, изорвана, заплакана
Земли неотдыхающая грудь,
И воют ветры белыми собаками
С немых земных полей на Млечный Путь…

 
*****
Ночь ветрами над мраком стенает,
День бесцветными тучами мается…
Только мёртвые листья летают,
А живые за ветви цепляются…

Ветер, корчась в полуночной пляске,
Сотни высохших тел поднимает,
И несёт их и кружит ненастье:
Только мёртвые, листья летают…

Жажда жизни в нас борется с верой
В то, что счастье даётся за гробом…
В полночь между землёй и вселенной
Нас закружат ветра хороводом –

Счастья тем, что росли с нами рядом,
Но пока ещё не пожелтели…
Им казалось – на землю мы падаем;
Оказалось – мы в небо летели…

 
*****
Чёрными каплями крови
В прошлое падает время
В век – за секундой минута,
В память – за вестью весть…
Сгустками спёкшейся боли,
Всплесками злого веселья,
Чёрная катится смута,
Мир заливая весь…

Медленно и равномерно
Мерит смертями эпоха
Собственное величье,
Выросшее из слёз…
Чёрными каплями – время,
Эхо – и тихо и глухо,
Зреющими личинками
Светятся лики звёзд…

 
*****
Я потерянная во мраке,
улетающая и нетающая…
Мне ни пасть,
ни растаять,
ни к звёздам взлететь.
Звёзды кажутся одинаковыми –
неподвижные и сияющие,
Но у них есть орбита и память,
 у них есть рожденье и смерть.

О свобода, свобода –
всех живущих мечта и проклятие,
Люди бредят тобой и не могут тебя сотворить.
Но закон притяженья –
Земли или центра Галактики –
Должен быть, непременно,
иначе бессмысленно жить…

Чтобы не было в мире потерянных,
ненужных,
без цели скитающихся,
Чтобы каждый нашёл свою жизнь
 и каждый нашёл свою смерть,
Чтобы было дано летящим,
между светом и мраком кружащимся –
Или пасть и растаять,
или к звёздам взлететь.

 
*****
Луна – металлический диск,
серебряный гонг Сатаны,
В который он бьёт, созывая заблудшие души.
Летучие чёрные тени,
скорее! Костры зажжены,
Рассыпались искры, рассыпалось время…
Карфаген разрушен.

Над воплями варваров огненной лавой ревёт тишина,
Бьётся о стены развалин,
 льётся кипящим пространством…
В серебряный гонг над погасшими окнами бьёт Сатана.
Встаньте, ушедшие в землю!
Вас вызывает Пастор.

Камни сойдут с пьедесталов,
и время начнёт свой суд.
Суд над живыми,
 ибо мёртвые сраму не имут;
Горькое пиршество зла –
с совестью люди не лгут.
Голый уродливый мир, что растерзан,
разъят и низринут…

…А после последнего пира,
после последних агоний
Построится новое царство,
без крови,
без слёз,
без вины.
Смотри – наступает утро…
Мерно, в предутренней дрёме,
Ветер устало качает серебряный диск Сатаны.

*****
Хороводом Галактик расплывается Млечность.
Бесконечность пульсирует медленным сердцем;
Лишь секунда биенья – наша бренная вечность…
То «За мир!» - мы кричали, то «Смерть иноверцам!»
То «Да здравствует царь!» - то «Свободу народам!»
А теперь – всё равно…
Расплывается Млечность,
И Галактики светлым идут хороводом,
Каждый шаг, каждый миг – чья-то бренная вечность.

Может, в нас за одно лишь биение сердца
Чьи-то звёзды горят, и звучат чьи-то стоны,
И кричат – то «Свобода!», то «Смерть иноверцам!»
И всё ищут ответа: «Откуда мы?
Кто мы?..»


 
Глава 2.
ТОЖДЕСТВА ИЗ ПЕРЕМЕННЫХ


*****
Это я, я затерян в уходящих веках,
Кто я, кто – новорожденный
 или прах?
Чьи-то руки меня в колыбели качают
И казнят и хоронят и снова венчают…

Сколько ликов неведомых есть у меня –
Лики звёзд, лики ветра, земли и огня,

Я и волк, я и агнец, во славу свою
Плоть свою пожираю и кровь свою пью,

И всесилен и в тысячах ликов един,
Я и тварь, и создатель, и отче, и сын,

Замыкает божественный круг бытия
Бесконечное равенство: я – это я…



 
*****
За гранью уходящего – мой голос,
И он кричит, и он зовёт вернуться…
Течёт, как кровь, в сквозящую бесспорность
Тяжёлый сон – и некуда проснуться…

Скользящий свет на мёртвых талисманах,
Недвижный мрак над ждущими прозренья,
А в параллелях и меридианах
Как в паутине бьющееся – время…

Страх и надежда вспыхнут и рассеются,
Достанут мёртвых идолов из хлама,
И вспыхнет солнце непогасшим сердцем
На алтаре разрушенного храма.

 
*****
От дыхания ветра отворяется дверь,
Время входит в дома равнодушным хозяином.
Сквозь столетья, летящие вихрем потерь,
Протянулась рука, занесённая Каином.

Не ударь. Не убий. Пощади, сохрани…
Но упавших и слабых привычней затаптывать.
Толпы ждут, и теряется в криках «Распни!»
Голос совести, шепчущий добрую заповедь.

Но горит на Земле Прометеев огонь,
Хоть порой города им сжигают дотла…
Мы пытаемся смертью излечивать боль
И добро превращать в подмастерье зла.

…От дыхания ветра откроется дверь,
Время встанет в дверях командором – хозяином.
Не ударь! Не убий! – стонем в вихре потерь;
А над нами – рука, занесённая Каином.

 
*****
В каждом слове – вопрос, каждый шаг – перекрёсток,
Стонет ум от сомнений – своих и чужих.
Верьте в то, что дано – так спокойно и просто
Верить в то, что ошибок не бывает у НИХ…

Верьте в то, что дано! На любые вопросы –
Руки паствы смиренно поднимутся «за».
Соглашаться с сильнейшим так спокойно и просто,
А в ответе за нас – всё равно небеса.

Распинать или жечь – всё по воле Господней…
Преступленья вершатся – так задумано Им,
Всё по воле Господней! И казнённых сегодня
Завтра причислят к святым.

Верьте в то, что игра не ведётся без правил,
Верьте! Верьте! В кого?
Паства вряд ли поймёт.
Чей нам голос поёт? То ли манит нас Дьявол,
То ли Ангел Господень зовёт?..

 
*****
Как из гаснущей памяти,
как с далёкого берега –
Голоса, голоса, уходящие отзвуки,
Как признанье несказанное,
как мгновенье потерянное,
Тишина цепенеет в остывающем воздухе…

Притяженье земли так беззвучно и медленно.
Между твердью и небом
 фонари зажигаются,
Улетают две птицы в тёмно-синее небо,
Взгляд, следящий за ними с земли,
обрывается…
И всё выше, всё дальше –
мы спешим к недоступному,
Мимо целей привычных,
мимо тропок проложенных…
Грязно-серые тучи ветер треплет над куполом –
Словно ветхие ризы
 верных ангелов божиих…


 
*****
Воспаряют каменные ангелы
Над дымами грешными земными…
Где-то в бездне толпы машут флагами,
Смертное выкрикивая имя.

Всё пройдёт… Мечтаешь ли, боишься ли –
Всё придёт и всё пройдёт и скроется.
Вот она – единственная истина,
На которой жизни наши строятся.

 
*****
Заберите у мудрости глупость,
Заберите у щедрости скупость –
И останутся только нули.
Страшен мир без теней, ибо это
Означает быть миром без света;
Нет и неба для нас без земли.

Мир сравненьями всюду размечен;
Из контрастов и противоречий
Мы стремимся систему создать.
Нет пародии без идеала;
А в пути, не имевшем начала,
Цель конечную не отыскать.

 
*****
Мир творит себя множеством мыслящих клеток,
Мир творит свои тождества из переменных,
Ни надежд, ни созданий не зная бессмертных –
Ни идей, ни творений навеки бесценных.

Ни с чего началось всё, ни чем завершится –
Не узнать часовым, уходящим со смены.
Оседают мечты, растворяются лица
Пузырьками вскипевшей и тающей пены.

Им рыдалось и пелось, ждалось и мечталось –
Как и всё на земле, память длится недолго…
Пусть же каждый найдёт свою краткую радость,
Сотворит своего милосердного бога,

Молча – смена за сменой – пройдут безвозвратно,
За мгновенье разрушив,
на мгновенье построив…
Прометеев огонь и огонь Герострата
Слиты в вечный огонь на могилах героев.
 
*****
…Нам остаётся только замолчать
И медленно пойти за неизбежностью.
Не радоваться и не проклинать
С безумной человеческой поспешностью,
А просто жить, и видеть, и внимать
Значениям, случайно жизнью сказанным,
Стремясь хоть то немногое понять,
Что можем мы понять невечным разумом.

И значит, этот миг благословен.
И встречи, и затменья, и прозрения –
Всё звенья длинной цепи перемен,
Которую мы называем – Время…

 
*****
Проходит время, и с полос известий
Уходят оборвавшиеся судьбы,
Спят в хрониках забытых происшествий
Немые имена – когда-то люди…

Смерть голосами дикторов бесстрастных
Диктует соболезнованья чьи-то,
И чёрных дат намного больше красных
В календаре грядущего сокрыто.

Кому-то – обезличенные цифры.
Кому-то – нескончаемое горе.
Имён беззвучных медленные титры
Уходят безымянностью истории.

 
*****
От тюрьмы да от сумы не зарекайся.
От любви да от надежды не беги.
В срок откроются тебе пути и таинства.
Брось, что в тягость; а что любишь – береги.

Все утраты, и победы, и события
Жизнь раскроет неизбежно пред тобой.
Что ж ты рвёшься – хоть на миг – опередить её?
Не дано тебе бежать перед судьбой.

Под конвоем неизбежности и времени
Проведут тебя – а кто б сказал, куда:
На престол ли коронованным наследником,
Или смертником – из здания суда?..

 
*****
Дано нам видеть мир, огромный, разный мир,
А мы в одном лишь смотрим направлении…
Будь то любовь, будь то вражда, мечта, кумир –
Куда-то жизнь свою мы делаем нацеленной.

Зачем?.. Зачем нам нишу узкую искать,
Когда крылатый дух спешит в простор полёта?
Ведь он не мяч, который можно направлять
Одним ударом и в одни ворота.

Дано нам слышать миллионы голосов,
От голоса Врага до голоса Предтечи,
      Вся наша жизнь - арена битвы для богов,
А нам игрой её считать гораздо легче.

Нам легче жить во сне, чем приоткрыть глаза,
А вместо тьмы и света видеть полутени.
Из заповедника меж «надо» и «нельзя»
Взлететь мы не смогли.
А может, не хотели…

 
*****
Мы плывём по теченью,
мы живём по привычке,
Так, как нас приучили,
те, кто нас приручили,
И протест – это тоже всего лишь обычай,
Это та же покорность,
это то же бессилье.

Ложь любви, ложь надежды –
в одинаковой скуке
Расползаются будни одинаковой ложью,
Наши гимны и лозунги –
очень громкие звуки,
Только мира их громкость изменить не поможет.

Да и нужно ли это? Громко воет собака,
Громко толпы скандируют,
громко хлопают взрывы.
Стынут сполохи света в чёрной челюсти мрака,
Между страхом и верой
мы пока ещё живы…

 
*****
Одна из тысяч запертых дверей –
Моя реальность, та, которой нет…
Я вновь танцую с памятью своей
Вальс, вечный, как кружение планет.

Из будущего льётся пустота,
Всё шире расползающийся страх;
Людская справедливость нечиста,
А божий суд укрылся в небесах.

Закрыть глаза – и жить, пока не бьют,
И слушать, как вокруг бушует мразь
И «Аллилуйя!» – демоны поют
И блеет паства, свастикой крестясь.

А в вечном вальсе тысячи орбит
Уносят наши бренные миры,
И всё равно тому, кто их творит,
Какие мы несём ему дары.

И тысячами запертых дверей
Нас окружают тайны бытия,
Цветёт природа... Мы за власть над ней
Ведём сраженья, а она – ничья…
 

*****
Где нет толпой утоптанных путей –
Там нет и окончательных решений,
Там выводы идут от мнений, настроений,
От совпадений обстоятельств и идей…

Нам страшен выбор; всё хотим наполовину
Любить – и проклинать, и рушить – и творить,
Но как без крайностей отыщешь середину?
Боясь подняться, как научишься ходить?

Жизнь – многоточие… Её пределы зыбки,
Своих возможностей творец не знает сам,
И, может, собственные дерзкие ошибки
Ценнее истин, что извне даются нам.

 
*****
Как много было создано, накоплено –
Как много было взорвано, разгромлено…
Сам человек – великая утопия,
Невоплотимая, но воплощённая.

Нет правил… Многозначное и сложное
Не может превратиться в уравнение.
А мы всё ищем в жизни невозможное –
Единственное верное решение.

Да здравствуют свобода, счастье, равенство –
Не зная что, но верим, что найдём…
Мир – вечно неразгаданное таинство,
Нет истины – есть много истин в нём.

 
*****
Спица за спицей…
Быстрее, быстрее…
Добежать не успею.
Дожить не успею,
Час за миг, век за год –
 измельчается время,
Мечется сердце, слабея, старея,
Тая, немея, колотится память…
Прошлое можно проклясть –
иль прославить,
Но не исправить…

Камень за камнем, стрелка за стрелкой,
Спица за спицей – под скачущей белкой…
Речка забвения кажется мелкой,
Но всё глубже и глубже,
 не найдя переправы,
Погружаются лица, эпохи, державы,
И планеты, и судьбы, и судьбы планет…
Вспышка за вспышкой – рождается свет,
Стрелка за стрелкой –
движется время,
Спица за спицей…
Быстрее, быстрее…

 
Глава 3.
ПИР УМОЛКШЕГО СМЕХА


*****
Сквозь лики прошлого струится тишина.
В пустое зеркало смотрю, смотрю – до дна,
До темноты в глазах, зову – до хрипоты, -
В нём неподвижная улыбка пустоты.

Не вспомнить, не забыть… Застыл и онемел
Кипящий мир летевших слов, поспешных дел,
О время, время – как Медузы мёртвый взгляд…
Пир вечен – статуи с бокалами стоят,
Их смех и песни спят на каменных губах,
И я… я там, себя я вижу в их рядах.

Они живут движеньем памяти и сна.
Сквозь лики прошлого струится тишина.

 
*****
Свеча. Шампанское. Проводим старый год,
Моё не знающее грусти отражение.
Немое зеркало, которое не врёт,
Возьми бокал! У нас с тобой одно движение.

Я пью за радость всех былых и новых дней,
За жизнь и здравие людей, меня любивших,
За недругов моих и за моих друзей,
За всех отрёкшихся, предавших и забывших.

За чью-то молодость, что пляшет и поёт,
За тех, кому любить и верить в сказку хочется!
Ну, улыбнись мне, отражение моё.
С тобой я пью за невозможность одиночества!

Есть счастье – жить и петь, и видеть ясный путь,
И славить каждое пришедшее мгновение!
…Свеча. Шампанское. Скажи мне что-нибудь,
Моё не знающее грусти отражение…

 
*****
Здравствуй, новая эра,
здравствуй, новая вера,
Распадается память обрывками дат,
Распадается время, и горя и светлея
Над нетающим мраком созвездья летят.

Болью прежних безумий
бьются шалые ветры
О бесцветные стёкла мирно спящих квартир,
И звенит тишина – это в памяти где-то
Звоном жарких бокалов продолжается пир.

Пир умолкшего смеха!
Да здравствуют гости,
Что пришли в одиночество выпить и спеть!
Эхо жизни моей,
громче, громче! Как просто,
Заглушив тобой всё, ни о чём не жалеть.

Здравствуй, новая эра,
здравствуй, новая вера,
Улыбайся светилам, восходящим вдали!
Ни о чём не жалея и горя и светлея
Облаков предрассветных идут корабли.

 
*****
Спит город в ожерельях фонарей,
В объятиях оранжевого света
Танцует снег, и выше и светлей
Сиянье дальних врат, открытых где-то…

И теплится за тучами моя
В сиянье перелившаяся песня,
Там так светло… Там нет ни забытья,
Ни памяти, там миг и вечность – вместе…

В огромном водном зеркале вдали
Оранжевые дремлют отраженья,
Прошедшие ошибки не ушли,
А превратились в золото прозренья,

Над горизонтом светится черта,
Всё ярче отсвет вечного горенья…
Там будущего дальние врата
Для нас всё шире открывает время.

 
*****
Мы утонем в бушующем солнечном море,
Распадётся клубочек сомнений и мнений,
Мелочей, о которых и думать не стоило,
Разбегутся в сознании быстрые тени.

Волшебство перемен утро выкроит заново,
И накроет дорогами и дворцами воздушными,
И накроет вчерашнее, в клочья временем рваное,
Новой тьмой, новым светом и новыми душами.

Вот и всё… Растворяются камни истории,
Искажаются, меркнут миражные здания,
Тают в пляшущем воздухе фантасмагории,
Таем мы и стекаемся в капли сияния…
 
*****
Я брежу солнцем, я захлёбываюсь солнцем…
Зачем придумывать любовь и красоту?
Мир полон жизнью, и она дрожит и бьётся
И льётся через край, в бессмертье, в пустоту…

И пустота цветёт, и звёзды, распускаясь,
Цветами светлыми растут из чёрных впадин;
Творится мир, и нами созданная малость –
Мгновенный всплеск в его сверкающем каскаде.

Святое, дикое, земное, беззаконное,
Бушует счастье и надеждой время плавится…
Сквозь миллионы лет с ночного неба сонного
К кострам пылающим чужое солнце тянется…

 
*****
В бесчисленной возне ничтожных обстоятельств
Есть настоящее: душа, любовь и смерть.
Вот всё, что дал нам бог, творящий и казнящий:
Родиться, спеть, продолжить жизнь и умереть.

Какой бы ни был срок, но солнечно и громко
Спою я жизнь свою как сумасшедший гимн,
И время на руки подхватит, как ребёнка,
Крупицы слов моих – и передаст другим.

А остальное всё – почти неразличимо,
Не стоит мыслей, и минут моих, и чувств.
Потоки мелочей летят – навстречу… мимо…
И кто их шумом жил – вдруг остаётся пуст.

Есть та реальность, что ни дни, ни перемены,
Ни наши домыслы не сделают другой.
Из пены иногда рождаются Венеры;
Из праха и камней – великий род людской.


 
Глава 4.
ПОКА ТЫ ВЕРИШЬ


*****
Рисую жизнь свою… Так просто на холсте
Подправить то, что некрасиво…
Моё сознание пусть служит красоте.
В нём существующее – истинно и живо…

Поверить в ложь свою – мир новый сотворить,
Исправить то, что наяву нельзя исправить.
Есть чудный дар – забыть, что хочется забыть,
А новое – создать и в памяти оставить.

В чужие души чуть прибавить доброты,
В поступки – честности, -
и истина нетленна!..
В послушной памяти красивые мечты
Срастутся с прошлым, станут явью постепенно.

Пусть будет так… Потом, когда не станет нас,
Останется лишь то, что мы оставим сами.
Когда уже не мы, такие, как сейчас, -
Картины и слова и песни будут нами, -
Никто не вспомнит, что под красками – одно:
Всего лишь серое, пустое полотно…

 
*****
Пусть летят в карнавале разноцветные маски,
Ничему не учу, никуда не зову.
Я хочу сочинять красивые сказки
Про людей и про мир, в котором живу.

Завтра солнце проснётся и меня поцелует,
Поцелует господ, поцелует рабов.
Если сильно верить, что бог существует –
Может, в мире и вправду появится бог?

На глухой стене нарисую двери,
На слепом манекене нарисую глаза.
Даже если в пришествие чуда не верить,
Кто сказал, что придумать его нельзя?

Вот оно и пришло. Мои мысли – реальность,
Что возникло в душе моей – есть наяву.
Надо только безропотно верить в сказки
Про людей и про мир, в котором живу.

 
*****
Дома. Дома. По облакам скользящий свет,
По стёклам льющиеся отсветы машин…
А одуванчики цветут, и к чёрту бред,
Которым дорожим, к которому спешим…

Ведь одуванчики цветут, летают птицы –
Ни у кого на свете власти нет над ними…
Какое счастье – на Земле родиться.
Какое счастье – быть живыми…

Жара и засуха – как хорошо, что солнце…
Идут дожди – как хорошо, что воздух свеж…
О дайте жить, и пусть в глаза и в руки льётся
Живая красота созвездий и надежд!

О дайте жить, пока мы не исчезнем,
Вернув земле рождённое землёй,
А наши судьбы, превратившись в песни,
С гармонией сольются мировой…

 
*****
В бесснежном небе утонули огоньки
Над заревом реки, мерцающей вдали…
Бессчётностью путей, бесслёзны и легки,
Легли притоки и излучины земли…

Лучи летящие – как тысячи дорог,
Как миллиарды рук, зовущих через мрак,
Над заревом реки невидимый порог
И тёмный полог – как вздымающийся флаг,

И всё светло… Всё в круг волшебный сплетено,
И нет разлуки – мы друг с другом – на века,
А есть великое, священное, одно
Свиданье с солнцем, что идёт сквозь облака.

 
*****
Белый снег. Белый-белый,
Словно крылья упавшего ангела,
Ночь совсем поседела,
Всю себя в седину переплавила,

Далеко, в пустоту,
Плачет вьюга – озябшая нищенка.
Огоньки на мосту –
Как глаза беспокойного хищника,

Душно сердце стучит –
Точно пыль выбивает из памяти.
Город спит, сладко спит,
Только ходят ветра, как лунатики,

Ходят тени позёмкой,
Ходят жизни огнями бессонными,
Вьюга чёрной метёлкой
Снег взметает над городом тоннами,

Ходят отсветы с неба,
Ходят души, скитаться уставшие,
Белый снег – белый-белый,
Словно ангелов крылья опавшие.

 
*****
Теплятся свечи –за неушедших с земли –
Ветер служит в заброшенном храме.
Это те, что ушли, сотни тех, что ушли,
За нас свои души зажгли свечами…

Теплятся чьи-то глаза – вечным огнём любви,
Вечным огнём – между плитами зла и печали,
Это те, что ушли, тысячи тех, что ушли,
В глазах твоих просияли…

Теплятся города – за здравие дальних планет,
В огненных линиях
 словно спелёнута, мчится планета…
Это те, кого нет, миллионы тех, кого нет,
Разливаются в заводи света.

Теплятся звёзды…
Лучи, пролетевшие тысячи лет,
Белые, мёртвые, спят на невечных стенах.
Это те, кого нет,
бесконечность тех, кого нет,
Рождаются в новых вселенных.

 
*****
Серое небо над серой землёй.
Здравствуй, мой милый, ласковый мой,
Добрый мой мир, светлый мой свет,
Кроме тебя, нам пристанища нет…

Серые заросли, серая мгла…
Тучи – как серые купола.
Мечется свет, капли-стрелы летят,
В небе гремит исполинский набат…

В рощах рассветных гуляет весна.
Спит тишина, не видна, не слышна,
Солнце иконой, единой для всех,
Льёт в наши души и благость, и грех…

Омут священный вплывает, звеня –
Синее золото нового дня…
Наши молитвы у ангельских врат
Синими птицами в небе кружат…

 
*****
Видишь, Господи, я – синица,
Я летаю, без дома, без стаи,
Я клюю по земле крупицы,
Что прохожие мне бросают.

Утром солнце встаёт – красиво,
Утром люди спешат и злятся…
Каждый миг – новый взлёт… Спасибо,
Что дано мне пока смеяться.

Я пою – что ещё мне надо?
Я живу как в блаженном сне.
Счастье светится, как лампада,
Глубоко-глубоко, на дне.

Вечный праздник справляет Китеж,
Под водой колокольный звон…
Верь глазам своим,
 верь в то, что видишь –
Если видишь счастливый сон…

 
*****
Пушистый вечер лапками по снегу
Прошёл и лёг клубочком над домами,
И замурлыкал сонной тишиной.
Спи, маленькое, плачущее небо,
Свои грехи мы сосчитаем сами
И не нарушим сон минутный твой.

Вокруг луны волнующейся стайкой
Столпились звёзды – белые котята
Вокруг большого блюдца с молоком.
Проступит свет сквозь ветхий полог мрака;
Всё, суетой объятое, когда-то
Утешится и обретёт свой дом…

Лакайте счастье – каждому немного
Судьба из общей чаши наливает,
Не поровну порой, но хоть чуть-чуть…
Не торопитесь… Те, что допивают,
Уходят, чтоб с хрустального порога
Отправиться в далёкий Млечный Путь…

 
*****
Как много было ревности и ненависти,
И вот – всё исчерпалось и исчезло.
Раскроется в грядущей неизведанности
Рассветов новых солнечная бездна,
И всё пройдёт… Всё светом переполнится
И изойдёт счастливыми слезами…
Пусть исчезает грязь, а радость помнится,
Пусть копится прекрасное веками…

Жизнь лепится причудливыми формами,
Мгновенье предстоящее – неведомо…
Мир переполнен злобой и раздорами;
А нам творить добро в нём заповедано.
Ошибок прошлых сор смести и выбросить –
Порвав обид и страхов ветошь бренную,
Из крошечной надежды счастье вырастить,
От маленькой свечи зажечь Вселенную.

 
*****
Когда-нибудь настанет тишина.
Из слёз и ссор, из суеты и брани
Соткут века невидимые ткани
И чудные начертят письмена.

Из удобрений вырастут цветы,
Из мелочей поднимется бессмертье,
Из войн и смут, прошедших по планете,
Взойдут ростки безвестной красоты.

Да будет счастье нашим поколеньям
Не ядом послужить, а удобреньем
Для всходов, что родятся после нас.

О время, нам велящее исчезнуть,
Что прячешь ты? Дай – хоть на миг – воскреснуть
Лет через триста, в тот же день и час…

 
*****
Вот и жизнь прошла, уже целая жизнь,
Небо стало совсем осеннее…
Сколько было тревог, сколько страха и лжи,
А зачем?.. Всё одно мгновение.

Боль пройдёт – и счастье пройдёт.
Минет полночь – и полдень минет.
Всё в неведомый свой черёд
Жизнь подарит и жизнь отнимет.

Жгут листву… Словно время сметает и жжёт
Пожелтевшие письма из прошлого…
Все контрасты смешались в один хоровод,
Ни плохого нет, ни хорошего –

Есть ушедшее… Есть только то, чего нет.
Может, было – а может, и не было…
Разве могут на небе оставить след
Стаи птиц, уходящих в небо?..

 
*****
Стою под небом голым деревом осенним,
Надежды ветхие с ветвей моих летят
Легко и медленно – растаявших мгновений,
Увядших радостей бесшумный листопад.

Они цвели в моих руках и в них завяли,
Теперь в последний путь я отпускаю их
И вслед клонюсь осиротевшими ветвями,
Что так недавно их баюкали живых…

Плывите в вечный путь, кораблики бумажные,
По белым облакам, по серому ручью…
Уносит ветер всё ненужное, неважное,
Уносит прошлое, уносит жизнь мою.

А я живу ещё… Но меркнет настоящее
И виден берег – тот, к которому теперь
Плывут, плывут мои кораблики увядшие
Немыми стайками уже ничьих потерь…

 
*****
Я цепляюсь за землю,
всё цепляюсь за землю,
Хоть челнок мой давно уже спущен на воду.
Как мы держимся свято за закон притяженья,
Как боимся забрать у себя несвободу.

Люди верят в знаменья. В приметы. В пророчества.
Уходящий в своё возвращение верит.
Несвобода – священное не-одиночество,
Наш единственный мир,
 наш единственный берег…

Крепко держат – любовь, и надежда, и память,
Но всю жизнь дорожим мы такими цепями…
От себя – и куда? – мы стремимся отчалить,
Если то, что нам кажется внешним –
мы сами?..


 
Глава 5.
ИЗ МИМОЛЁТНОСТИ В СИЮМИНУТНОСТЬ


*****
То ли мёртвые листья, то ли серые птицы –
Улетают погасшими воспоминаньями,
Ветер в круг собирает погасшие лица –
Словно серые нимбы зажигает над зданьями…

Это вьюга ли спела, меж дворами прокравшись,
И по окнам сугробами замело, забелело,
Или падшие ангелы
дремлют, к стёклам прижавшись,
Чтоб тепло человечье хоть чуть-чуть их согрело…

Пробуждает лавину еле слышное эхо,
А пророков веками забивали камнями,
Только ныне – не камни, это наши планеты
Мчатся с грохотом в Хаос, воссозданный нами…

А потом, за последним земным эпилогом,
Где последние искры в золу превратятся,
Встав из Хаоса, тот, кого звали мы Богом,
Бросит новую жизнь в пустоте разгораться…

 
*****
Меркнет бесконечность звёздными цепями –
На безлюдном небе гасят фонари.
Затонувший в небе
 город спит над нами,
      Ходит, ходит осень – серый пилигрим…

      Хмуро шевельнутся бледные причалы.
      Якорные цепи стукнут и замрут…
      Чьи-то пароходы тяжко и устало
       В пасмурную дымку –
в память отойдут…
      
       Отзвонят рассветы тихими церквами.
       Осень незаметно превратится в снег.
       Меркнет бесконечность звёздными цепями.
       На пустых причалах – ветра тихий смех…

 
*****
Память кадры прошедшего гонит
На экран наших мыслей немых.
Мы всю жизнь – как в плацкартном вагоне –
Среди лиц и движений чужих…

Кто-то лезет на верхнюю полку,
Кто уснул, кто подвыпил слегка,
Кто о ценах кричит без умолку,
Кто ругает проводника…

Все мы – временные знакомые,
Дни ли, годы пройдут – всё равно…
Пронесутся по стрелкам вагоны,
Прошумит встречный поезд в окно…

Затеряемся в тысячах станций,
В вихре индексов и адресов…
Только мусор на шпалах валяется,
Тает эхо чужих голосов,

Вот и всё… И в пустыне забвения
Что останется нам от земли?
Стук колёс уходящего времени
Да огонь семафора вдали.

 
*****

В ВАГОНЕ

Темно и холодно, и стены ходуном,
Колёса стук-постук, из коридора – тусклость…
Так едем мы и так, наверное, живём –
Из мимолётности в сиюминутность…

В ночи растаял город – может быть, мой дом,
Огни мелькнули и метнулись за шлагбаум,
Колёса стук-постук и стены ходуном,
И от соседей смутно пахнет перегаром…

Безмолвие и тьма несущихся полей,
Пустынность станций, где никто нас не встречает,
Лишь тусклость иногда становится светлей
Да иногда не так отчаянно качает…

За часом час – во тьму, а может – день за днём,
Масштаб зависит от системы исчисления…
Темно и холодно и стены ходуном –
От прошлой жизни до перерождения…


 
*****
Часы со счёта сбились – и умолкли…
Мечты с дороги сбились – заблудились…
Начала новой эры? – Нет, осколки…
Ещё не стали целым? – Нет, разбились…

День завтрашний угадывать не надо –
Не угадаешь, да и не изменишь…
Во что поверишь – то и станет правдой
Хотя бы на тот срок, пока ты веришь.


*****
ПРИТЧА

Был бледен вестовой. «Дороги нет,
Нет ни огня, а утром будет поздно».
Но, чуть привстав, «Там свет! Я вижу свет!» –
Сказал один из раненых с обоза.
И все пошли, и мрак замёл их след,
И были у своих уже с рассветом.

…А тот, кто крикнул: «Вижу свет!» – был слеп,
Но зрячие не ведали об этом.
 
*****
О господи! Благослови покой,
Укрывший душу глупую мою,
Простри святую руку надо мной –
Во славу одиночества пою!

О дай мне силы не внимать толпе,
Дай света без чадящего огня,
Мне так уютно в тёплой скорлупе,
Мне хорошо… Не трогайте меня.

Так радостен мой вымышленный мир.
Так добр и верен выдуманный друг,
С собою споря, провожу я дни,
И лишь с собой страдаю от разлук.

Есть у меня невидимый дворец,
Есть светлый сад, в котором я царю,
Где вижу я дары Твои, Отец,
И песнями их вечности дарю…

 
*****
Это слишком печально, чтоб быть смешным.
Это слишком смешно, чтобы быть печальным.
Время, бывшее цельным до прошлой весны,
Распаялось разбитым кольцом обручальным.

Тихо свечи холодным огнём занялись
И раскрылись врата тишины и покоя.
Верь мне – это не смерть. Это новая жизнь,
Та, в которую память уносят с собою.

Вот она и со мной. Моя память со мной,
На плечах моих спит её тёплая тяжесть –
То сумой, то крылом, на котором порой
Я взлететь через время пытаюсь.

Растекается прошлое дымной тоской,
Я взлетаю, я в путь – в облака – без оглядки…
Только ветер кричит, рассекаемый мной:
«У летящих туда не бывает посадки»…

 
*****
По сизому морю забвенья
Плывёт одинокий челнок.
Поёт колыбельную время
И плещется память у ног…

Проходят, уходят на берег
Спокойные волны в свой срок.
По сизому морю забвенья
Плывёт одинокий челнок.

И слёзы, и люди, и камни
Безмолвно уходят на дно.
Всё, бывшее разным пред нами,
Потом превратится в одно.

Взметнётся под волнами, в бездне –
Единый глубинный поток…
И ветер взорвёт поднебесье
И бросит на скалы челнок;

То не чайки над лодкой разбитой –
Это в небо взлететь не смогли
Неуслышанные молитвы
Не доплывшего до земли.
 
*****
Ты так мечтал до берега доплыть,
Ты выбивался из последних сил,
Ты так искал спасительную нить,
Ты до конца боролся и молил…

Как странно было видеть с высоты,
Сквозь шторм и тучи уходя в покой,
Как бились волны – те, где бился ты –
О берег, недостигнутый тобой.
 
*****
Это в юности нежной,
 это в розовом детстве
Можно так упоённо писать о смерти,
Так беспечно играть страшным именем этим,
Не зная, что значит оно…
Не бывает поэзии в этих картинах –
Ни в немых пепелищах, ни в чёрных руинах,
Ни в слезах, ни в крестах,
ни в заросших могилах –
Горе людское темно…

А когда я сидела у чёрного камня
Наяву, а не в детской фантазии,
И траву из земли вырывала руками,
За ограду бросая
вместе с комьями грязи,
Я тогда поняла, что о смерти – молчат.
Слишком мало того, что не тронуто ею.
И слова рядом с нею так жалко звучат,
И от слов таких только больнее.

Петь – о солнце, о жизни, о бурях земных!
Только в жизни есть свет,
 только в жизни есть радость,
Только в жизни мы видели близких своих;
Только в жизни и память о них осталась.

 
*****
Чья-то беда пролетела под окнами
Мёртвой сиреной, стынущим воем…
Жизнь задрожала, промчалась и лопнула,
Сделалась скорбью и вечным покоем.

Мечется эхо: тревога, тревога…
Пусть, безымянная, мимо промчится,
Пусть моего не отыщет порога,
Пусть не сейчас. Никогда.
Не случится…

Небо безоблачное, голубое…
Не было, нет в этом небе угрозы.
В мёртвой сирене, в стонущем вое –
Стынущий выдох и вечные слёзы…

Жертвами – время – сквозь многие лета,
Все – друг за другом – кто раньше, кто позже…
Все мы – великая, вечная жертва.
Разве тебе недостаточно, боже?..

 
*****
Свет не сошёлся клином. Не сошёлся…
Свет медленно расходится кругами,
Свет медленно спускается от солнца,
Чтоб на земле переродиться в пламя.

Расходятся круги перерождений
И прыгают века в горящий обруч,
Расходится кругами притяжений
Бездонная космическая полночь,

И свет летит, и миллионы дней
На Землю лягут, как бинты на рану…
Расходятся круги по океану
От камня, что давно уже на дне.

 
*****
В морозной степи, где лишь бог и снег,
Волчонка нашёл одичавший волк,
Тихо поднял – волчонок был слаб и слеп –
И понёс, и сквозь тьму сотни вёрст волок…

И пришёл он в ту стаю, что его прогнала.
И волчонок скулил, и луна взошла,

И седая волчица привстала с земли.
Молча взяли волчонка и молча ушли.

И казалось, что ветер завыл им вслед.
Только не было ветра – лишь лунный свет,

И выла на землю луна, как щенок,
Но мир неподвижный ослеп и оглох…
Шёл по лунной тропе одичавший волк
В морозную степь, где лишь снег да бог…
 
*****
Зачем же ты так долго ждёшь и веришь.
Бывает холодно, когда бросают,
Но ни себя, ни мира не изменишь,
И не заметишь, как дворцы растают…
И не увидишь, как мечты врастают
В немую плоть, от боли коченея,
И как из плоти крылья вырастают
Огромные, лететь ещё не смея…
И холодно и страшно будет верить,
Что ты взлетишь, и славить лжепророка,
И уходить в захлопнутые двери
И не взлетев и не дожив до срока…

…А дверь открылась…
Завтрашнее утро
Вдруг солнечным проёмом просияло.
Оно лишь опоздало на минуту;
А я его несбыточным считала…

 
*****
Есть в памяти последнее тепло
Того, что исчерпалось и остыло.
И даже если счастье отцвело –
Да славится оно за то, что было!

За то, что озарило небеса,
За то, что одарило нас собою,
За то, что и сейчас – сомкни глаза –
Там, в памяти твоей, оно живое…

И даже если нет миров иных
И не дано ушедшим возвратиться –
Но вечно в нашей памяти о них
Их жизнь и наша радость – длится…
 
*****
Шумят машины на серых дорогах
И грязью земной расплывается снег.
Меж грязью и небом, меж хлебом и богом
Живёт удивительный зверь – человек.

В нём вера от неба, а злоба от грязи,
Любовь его – вечность, а ненависть – прах,
Он мудрый и дикий, то цельный, то разный,
И вертится мир в его слабых руках.

Сердитый, весёлый, святой и любимый,
Гонимый и грешный и смертный – живи!
Пусть вымостит время мечтами благими
И в рай приведёт все дороги твои.


*****
Порой в пути, каким шагаю я по миру,
В блаженно ясные, но ветреные дни –
Мне пыль летит в лицо, а солнце светит в спину.
Пыль досаждает. Но сравнимы ли они?..

 
*****
Первого августа шла гроза.
Молнии рвали и жгли небеса,
Как непрочитанное письмо
От изменившего друга…
Ряд фонарей уходил во мрак.
Как проезжающий катафалк,
Двигалось время, стучало в окно
Дерзкой квадратностью круга.

Синие молнии, злая мгла,
Дождь, барабанящий в купола,
Дождь, омывающий ржавый крест,
Тьмы всепрощающий инок…
Выбор свободный перед тобой:
Или без совести – или с сумой,
Вот – две дороги – наперерез:
На паперть или на рынок.

Ценность важна тебе – или цена?
Где та граница, где та стена –
То ли у совести нет границ,
То ли они перекрыты…
В вечном движении – вечный разлом,
Круг оказался кратчайшим путём,
Круг, продлевающий смертную жизнь –
Круг нашей общей орбиты…


 
Глава 6.
ВСЮДУ ИМЯ ТВОЁ


*****
Чужая душа – потёмки.
А ты мне – чужая душа.
Только голос твой, светлый и звонкий,
Не любить тебя мне помешал.

Да глаза твои пристально-зоркие,
Да спокойные руки твои…
Пью – безумное, сладкое, горькое,
Золотое вино любви.

 
*****
Как хорошо молчать, и ясный вечер тих,
И тишина какой-то радостью согрета…
Тот зайчик солнечный, что с тёплых рук своих
Ты бросил мне в лицо цветным букетом света, -

Он светится ещё, он слепит мне глаза…
День стынет – за окном – всё сумрачней и тише,
А ветер снова жёлтых листьев набросал
Под дверь и на крыльцо, и на чужие крыши…

Чужие тени входят в серые дворы,
Чужие окна загораются и гаснут…
Тот зайчик солнечный – осколочком весны
Он светится ещё, моим далёким счастьем…

…Над нашим городом густеет синева,
И значит, скоро ночь
        и сон – волшебник старый,
А в нём – твои глаза,
       улыбка
     и слова
И зайчик солнечный –
      тот самый…

 
*****
Дом, в котором живёт мой любимый,
Словно в песне – приют священный…
Каждый день, проезжая мимо,
Я смотрю в твои серые стены.

Ты купаешься в солнце рассветном,
Ты ночными глядишь огнями,
Ты в дожде поникаешь летнем,
Ты мерцаешь снежными снами,

Много-много людей спокойно
Ходят здесь по делам своим…
Кто живёт в этом сером доме,
Совершенно неважно им…

Жизнь значения переворачивает,
В каждом миге открытий полна,
И для нас становятся значимыми
Лица, улицы, имена…

Одинаковое и серое
Обретает обличье и цвет.
Что люблю я, во что я верую –
То есть жизнь.
Остального нет…

 
*****
Не сравнится ни с кем твоих рук, твоих губ теплота.
Кто бы ни был другой – что мне этот ненужный другой?
У него ведь и смех не такой, и походка не та,
У него ведь и голос – не твой…

Таю в песнях твоих – и летаю… Стара и нова
Эта сказка, как Солнце… В неё можно верить всю жизнь,
Пусть восходит она и цветёт – как заря, как трава,
А потом, увядая, летит, как сорвавшийся лист –

Далеко, далеко, и когда замолчат голоса
И утихнет гроза, у далёких сияющих врат
Я скажу: «Вот и всё… Вот и нас унесло в небеса,
А песни наши –
звучат…»

 
*****
Ave Maria… Ты велишь мне изгнать любовь;
Но зачем изгонять свою радость?
Зачем на тоску и злобу, зачем на борьбу с собой
Тратить то малое время, что мне на земле осталось?
Время уходит – минута…
миг… ещё один миг…
Будущего всё меньше,
жизнь каменеет в память.
Я в ледяном дворце… Он прекрасен ещё и велик –
Но ему суждено растаять.

Боже! Пока не исчезну – я буду любить свой мир,
Буду смотреть на солнце и петь ему звонкие песни,
Спасибо – спасибо за право, за счастье
быть рядом с людьми!
Ибо никто не воскреснет.

Ave Maria…
Дай надышаться тобой,
Дай мне напеться тобой,
из груди уходящий воздух…
Пока мне дано
мирозданье, и голос, и свет, и любовь –
Слава им, вечная слава!..
Потом будет поздно.

 
*****
Вокруг меня – защитная стена,
Поставленная мною нерушимо.
Удары не касаются меня
И стрелы не царапают – всё мимо…

Защитная стена, стена любви –
Через неё проходит только радость…
Я утоплю затменья в забытьи,
Чтоб только солнце для меня осталось.

Святое право – право выбирать,
Что выбросить навек, а что запомнить;
Святое право – память создавать,
Свою реальность заново построить.

Не всё ль равно, что было, а что нет?
Во что мне верить хочется – то было.
Пусть с нами остаётся только свет,
Что по крупице память накопила.

И после нас пусть остаётся свет –
И пусть свершим мы всё, что в нашей власти –
Чтоб те, кто в этот мир придёт нам вслед,
Поверили в бессмертие и в счастье.

 
*****
Я боюсь своих слов, я боюсь своих снов,
Я боюсь даже собственных страхов глухих…
У чьих алтарей, у каких богов
Мне молить за любимых моих?..

Молчаливый снег за немым стеклом.
Молчаливый бег – за минутой – час…
Я кричу, я пою – с тишиной мы поём –
Я молчу, я шепчу – о вас…

Страх – великий учитель…
Он молча, без слов
Нас научит друг друга беречь и ценить
И у всех алтарей, и у всех богов
За любимых своих молить…

 
*****
Ты знаешь, я молиться не умею,
Но ставят на колени страх и грусть…
Судьбе ли, богу, тишине за дверью –
Молюсь всегда тому, кого боюсь.

Надежды жизнь сметает лёгким взмахом,
Нам не дано её остановить,
И наша вера, вскормленная страхом –
Попытка с ней союз установить.

С земли не прекращает подниматься
Молящих голосов нестройный хор.
Все заключить с неведомым стремятся
Хоть ненадолго – мирный договор…

И я прошу, и я вплетаю голос –
Услышьте нас, властители Всего!
День завтрашний – всего лишь невесомость;
Мы можем только веровать в него.

 
*****
Неизвестность – снаружи, у двери моей,
Караулом немым, вечной гостьей незваной…
Тихо душит безвыходный страх перемен,
Застилает сознанье завесой туманной.

За мерцающим пологом снега – весна,
Расставанье – и снова рассветы и вёсны,
Но уже без тебя… Без тебя – тишина,
Сумасшедшие сны и смешные вопросы…

Время, время – кукушка, скажи, сколько дней
Мне держать моё счастье в ладонях осталось?
Неизвестность – снаружи, у двери моей,
Там надежды и слёзы, там вечность, там старость…

Не спасти, не исправить и не избежать,
Лишь молю: пощади! – и мечтам своим верю,
Чтоб без страха и ропота дверь открывать
Неизвестности, ждущей за дверью…

 
*****
Перед тобой невиновна. Какое странное слово…
Перед тобой невиновна… Пройдут века, бог простит.
А время смотрит в глаза мне с календаря отрывного,
Всё меньше дней остаётся, что мне прожить предстоит.

Передо мной невиновен… Мы всё простили, что было,
И только то, чего не было, нам никогда не простить.
Я тихо радуюсь встрече, я всё плохое забыла,
Порою может минута блаженной вечностью быть.

И превращаются в песню слова, что брошены в гневе,
И грусть становится светом в невоплотившихся снах.
А свет один, несказанный – и в рассветающем небе,
В свечах, горящих за здравие, и в любимых глазах…

Пусть будут пыльные окна навстречу солнцу раскрыты,
Пусть лучше слепнем от света, чем от рыданий своих.
Мы видим пятна на солнце лишь через чёрные фильтры;
Но для чего постоянно смотреть на мир через них?..

 
*****
Чем больше веришь человеку – тем больней
Вдруг получать необъяснимые пощёчины,
Ложь ветхую рубить – и видеть, что под ней
Давно все корни лицемерием подточены…

Подальше от вранья… Сползли колокола
И разлетелись камни рухнувшего храма.
Разорванную нить не свяжешь без узла,
И сломанный росток уже не встанет прямо.

И надо бросить то, чем раньше дорожил.
И надо уходить, назад не бросив взгляда,
Благодарить за исцеление от лжи.
За встречу новой лжи, которой верить надо…

 
*****
Как ярко горела любовь и сияла,
А теперь прогорела дотла…
Как долго я пепел её собирала
И думала – вновь загорится зола…

Не надо. Не надо. Всё в прошлом,
И небо весь мир залило синевой,
И сон был таким незабвенно хорошим,
Мне радостно помнить его.

Я много мечтала, не знала я долго,
Что только несбыточным может быть рай.
Но ты не суди меня строго
И если вдруг вспомнишь – добром вспоминай.

Один за другим гаснут отсветы дружбы,
Как гаснут на улицах фонари…
Но это не страшно – а может, и нужно
Как знак приближенья зари…

 
*****
Прекрасный мой фантом – игра воображенья –
Что связывает нас? Лишь мимолётный бред,
Свет благодарности и холод отчужденья,
Часы смешных обид и дружеских бесед…

И думать есть о чём, и дверь закрыть нетрудно,
Путь отречения и короток и прост.
Зачем же мы влачим, ненужные друг другу,
Пустую видимость симпатий и знакомств?

Ты прав. И не отнять у слов и у поступков
Твоей холодной и спокойной правоты.
Да только счастье так неправильно, так хрупко,
И правды мало для любви и красоты…


 
*****
Ты знаешь, мы попутчики. Попутчики,
Случайно разделившие маршрут.
Воздушный шарик, кем-то в небо пущенный –
Свободен каждый. Никого не ждут.

Ты улыбнёшься и прервёшь молчание.
Твоя улыбка – как святая ложь…
И вежливо мне скажешь – до свидания,
И даже завтра, может быть, придёшь.

И я не знаю – верить ли, смеяться ли,
И пусть судьба поймёт нас и простит.
Выходим мы с тобой на разных станциях.
До скорого… Счастливого пути…

 
*****
Допето прошлое и вычеркнуто имя,
И только ходит под улыбкой пустота,
Пока не зарастёт надеждами иными
С корнями вынутая прежняя мечта.

Весёлый ветер, я смеюсь, смотри, как раньше,
И мне всё больше в жизни кажется смешным…
Я просто стала старше, стала дальше
От детства, ставшего ненужным и чужим.

Смотрю в глаза чужие весело и прямо,
Теперь ты для меня такой, как все…
Бог улетел из недостроенного храма –
А может, там его и не было совсем.



 
*****
Разлука, разлука – спасибо –
ты стала моей судьбой…
Теперь мне уже нелегко расставаться с тобой;
Нам весело – правда? – вдвоём,
мы не ссоримся – чем не семья? –
Разлука, разлука, святая подруга моя…

А ты, мой главный герой –
я не знала тебя без неё.
Пусть даст тебе бог твою веру и счастье твоё.
Мечтать ли о встрече,
забыть ли друг друга –
мы сами поймём.
Подруга разлука поможет и в том и в другом.

Отче наш – время – идёт и идёт
своим мудрым путём.
Быть может, когда-то мы снова друг друга найдём,
А может, надежда
осядет на сердце, как звёздная пыль,
И скоро забудем мы, что это – сон или быль.

 
*****
(в коридоре оперного театра)
Я иду по прошедшему,
по безмолвному сумраку,
По пустым коридорам отзвеневшего смеха,
И от мёртвого холода,
 от движенья бесшумного,
Словно память, со стен поднимается эхо.

Нет моста через пропасть,
 нет ключа к этой двери,
Можно ждать бесконечно –
 никто не откроет…
Это даже не страшно –
есть страшнее потери,
Есть страданья, которых и время не смоет…

Отведи и избави,
дай нам верить и славить,
Только что же мы ищем,
что ждём,
 что нам надо,
Что ж мы рвёмся в свою отзвеневшую память,
Упиваясь мучением сладкого яда?..

 
*****
Свиданье с прошлым. Осень, солнце, ветер,
В песочнице смеющиеся дети,
Тюремщик-время спит, и как в тумане
Выходят мысли с прошлым на свиданье.

И ищет память в ликах золочёных –
Любимых, незабытых и прощённых,
Твой взгляд, оставшийся с последней встречи…
Дрожат, сливаясь, плачущие свечи,
А пламя вспыхнет – будто засмеётся…
От прошлого так мало остаётся.


*****
…А теперь я иду одна.
Листья… шорох увядших цветений…
И скулит подо мной тишина
Скрипом наших шагов,
 эхом наших слов –
Я ловлю его через время…

Эта радость – моя, так отдай мне её,
Поигралась, судьба – и довольно!..
Я ищу в каждом встречном лицо твоё,
И от этого – больно…

 
*****
Всюду имя твоё, всюду образ бесшумный…
Память или мечта – так срослись, не разрубишь,
Боль и радость срослись, и теперь, что ни думай –
Ничего не простишь,
никогда не разлюбишь.

Что здесь воля моя, что Господня? Всё близко…
Высь полна то ли карканьем,
то ли ангельским пеньем…
То ли сам ты плывёшь, удивляясь – как быстро,
То ли просто уносит теченьем…

То ли я управляю запутанной сетью,
То ли просто в той сети запутались руки?
Я в ответе за всё.
Ни за что не в ответе.
Я и встречи боюсь и разлуки…

Всюду имя твоё – и бесшумный твой образ…
Так легко не кончается прежняя вера.
Где-то пел мне уже этот ласковый голос –
Голос ангела и Люцифера…

 
*****
Пусть будет так. Так, видимо, написано
В каких-то нам неведомых скрижалях.
Ты думал – глупость, оказалось – истина,
И счастье вдруг рассыпалось в печалях,

И дружба вдруг рассыпалась в размолвках,
И хохот вдруг рассыпался слезами,
Как золото волшебной антилопы
Рассыпалось и стало черепками.

Простившийся, бывает, возвращается,
И пляшет шабаш вместо вечной схимы,
И с ангелами демоны братаются –
Пути господни неисповедимы.


*****
Блаженное, остановилось время.
Прошло всего лишь несколько минут,
Минут прозрения и исцеленья –
Рай присудил мне долгий Страшный Суд…

Я долго на Голгофу поднималась,
И голову мне жёг терновый нимб,
И вдруг явился свет и оказалось,
Что это не Голгофа, а Олимп…


 
Глава 7.
ВСЕ МЫ ДАЛЕКИ ОТ БЕЗУПРЕЧНОСТИ



*****
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
(басня)

«О бедный великан, проживший век в неволе! –
Сказало Дубу Перекати-поле. –

«Ты горд, ты мудр, а за промчавшиеся годы
Обрёл ты высоту – но не обрёл свободы!

С ветрами спорящий – земле ты столь покорный!
Тебе оковами твои же служат корни.

А я по всей земле, как только захочу,
В любую сторону свободно полечу».

«Зачем мне вся земля, – ответил Дуб столетний. -
Когда до облаков я простираю ветви?»

 
*****
От ада к раю восхождение прямое,
И толпы рвутся вверх, но скоро, говорят,
Вторую лестницу в чистилище построят –
Для падших ангелов, спускающихся в ад.




*****
Непрочен наш удел и мир разнообразен.
Не думай, что навек звезда твоя зажглась.
Бывает, бросит вдруг судьба из грязи в князи;
И из князей, бывает – в грязь…




*****
Как часто ты, душа, мечтаешь о плодах,
Которых, раз вкусив, достать бы не пыталась.
Запретных яблок было много на ветвях,
Да Еве, на беду, червивое попалось.

Потом, от внуков прозу бренную тая,
Красивый миф изобрести молва сумела
И даже змием вещим сделала червя,
Которого Праматерь чуть не съела.

 
*****
Простите, я ещё потявкаю немного
Во славу Господа, пока меня метлой
Ваш дворник не швырнёт в сугроб из-под порога,
И вьюга унесёт мой след и голос мой.

Пусть тявканье моё, небес не достигая,
Такое жалкое, доносится из тьмы,
И вы считаете, что я на кошек лаю,
Что вою на луну –
а я пою псалмы…

Мигает звёздный снег, и ветер тишь тревожит,
Всевышний шлёт привет с престола своего…
Пусть каждый на земле поёт свой гимн как может,
Не думая, поймут, услышат ли его.


*****
Сколько раз, к мелочам подходя с микроскопом,
Наши страхи и страсти мы делаем сами.
Если каждую бурю считать катастрофой,
Утонуть можно даже в стакане.


 
*****
Лежу. На потолке ни мухи, как назло,
А в голове ни откровений, ни фантазий,
Всё глухо – заперто… На улице светло,
Асфальт в подтёках от вчерашней грязи.

Проходит полчаса… Всё тот же светлый день
Бежит и плещется машинными гудками,
А лень, моя немыслимая лень
Лежит и смотрит полусонными глазами.

Душа не занята ни Музой, ни тобой,
А шум стучит в окно, назойливый и гулкий,
И мимо, мимо, равнодушно, по одной
Проходят мысли – арестанты на прогулке…

Сквозь тошноту – воспоминанья и мечты,
Одни и те же, как с конвейера бутылки…
Лежат в пыли давно засохшие цветы
Да прошлых радостей бесцветные опилки.

Он засоряет память, ветхий этот хлам,
Давно пора пересмотреть архивы.
Какие мелочи важны казались нам!..
А может, мы теперь относим к мелочам
То, что уходит – по закону перспективы…

 
*****
Подарила мне бабушка старый молитвенник.
Странно пахнут страницы –
фимиамом и ладаном…
Сколько бьётся наш разум –
нерадивый воспитанник –
Над вопросом, однажды самому себе заданным…

Сколько дум, сколько слёз, сколько умершей памяти
За века в эти тонкие строчки спрессовано,
Сколько страха и веры,
благодати и жалости
В этих буквах дрожит, немотой заколдовано.

То взрывали мы храмы, то снова их ставили,
Но неважно, под чьими
именами и лицами,
Всё равно, патриарха
или партию славили –
Люди были людьми, а убийцы – убийцами.

Всё равно – или верили, или не верили –
Мир и страшен и светел, и мудр и безумен,
И пылится молитвенник
рядом с Ницше и Гегелем
И всесилен Господь, даже если он умер.

Ибо вечно, сквозь всё, что бесцветно и смертно,
Будем в разум ли верить, мечтать ли, молиться ли,
Что бы ни было нам на Земле предначертано –
Люди будут людьми,
а убийцы – убийцами.

 
*****
Я цветок на весёлом весеннем газоне.
Не топчите меня, мне же больно!
Всех нас держит Земля на огромной ладони,
И дорог и пристанищ для всех нас довольно!

Неужели дано людям места так мало,
Что не могут они обойти стороною,
А идут, приминая соцветья и травы,
По росткам, напролом, сквозь цветенье живое?

Для чего им, огромным, разумным, всесильным,
Наши хрупкие жизни ломать и тревожить?
Что зовёт их – столкнувшись с прекрасным и мирным,
Наступить, раздавить, растоптать, уничтожить?..

 
*****
Звеня подковами, по скверу шла весна.
Звеня оковами, пришла на двор тюремный,
Звеня стаканами, шла к пьяницам она,
А в храм – под звон колоколов смиренный.

Звеня бубенчиком, будила пастуха,
Дождём для каменщика звякнула о стену,
Монетным звоном подняла ростовщика
И скрылась, чтоб и ей он не назначил цену.

Ручьями, улицами, всплесками имён
Звенела жизнь, но слушай – через быстротечность,
Сквозь звон капели, звон бокалов, песен звон –
За часом час – часы отзванивают вечность…

 
*****
Причудлив иногда бывает жизни ход;
Но каждая глава в той книге самоценна.
Наивность юности прелестна – в свой черёд;
И седина в свой срок прекрасна и почтенна.

Нет эволюции – и совершенства нет –
Есть бесконечность равнозначных деформаций.
Когда мы в комнате внезапно гасим свет –
Ни комната, ни мы не будем изменяться,

Всё будет тем же – но для нас уже другим;
Страх темноты пробудит глубь воображения…
Мы управляемы сознанием своим;
Для нас важней предмета часто точка зрения.

Погибнет мир, когда разучится мечтать,
Но ценность планов – в их грядущем воплощении.
На крыльях восковых пытавшийся летать
Был самым важным в авиастроении.

 
*****
ХРИЯ
Не спорьте с тем, кто убеждён, что знает истину.

Идя по жизни, замечали вы не раз,
Как трудно что-либо пытаться – и бессмысленно –
Сказать считающим себя умнее вас.

У них есть веские, поверьте, основания:
Наличье опыта, ума, образования,
Ещё каких-нибудь особенных даров;
Что б ни сказали вы – вы смотритесь паяцами,
Затем что истина – в последнейшей инстанции! –
Должна быть вам ясна из их мудрейших слов.

А не дай бог вы смели «вякнуть» возражения!
Вас в споре доведут до белого каления,
И ясно объяснят, что вы, увы, - дурак.
И вы уйдёте с перевёрнутыми нервами,
Почти раздавлены услышанными перлами,
Вдруг став посмешищем, не понимая – как.

Так не сердитесь же! Мудрец, кто посмеётся.
Они как дети, что, играя в полководцев,
Командуют отцом, как глупым рядовым;
Зачем им понимать – великим командирам! –
Что лишь игрушечным они владеют миром,
И папа попросту подыгрывает им…

Да в жизни – часто – проще взгляд свой не отстаивать,
Экзаменатора и шефа не оспаривать,
Пусть тешатся своей бесспорной правотой.
Не всё ль равно, в конце концов? Любое мнение –
Одна гипотеза, одно предположение
Из тысяч, в вечности почивших пред тобой.

«Молчанье – золото»: так говорили древние;
И это тоже уважаемое мнение
И ценный иногда практический совет.
Когда «всеведущий» вещает вам об истине,
Молчать верней всего – ведь истины бесчисленны,
А может, истин вообще на свете нет.

Так не судите же, и не судимы будете!
Пусть все мы разные, но всё же все мы люди,
И мы должны понять друг друга, не поправ.
Не нарушайте лишь законов человечности;
А в знаньях – все мы далеки от безупречности,
И значит, каждый – хоть по-своему – неправ.

 
*****

«БЛИЗНЕЦОВЫЕ» ХРИИ


1. Хрия пессимиста

Ждать – удовольствие, поверьте, ниже среднего.

Ждать радости – страдать, что медлит и нейдёт,
Плохого ждать – страдать от страха беспредметного
И невозможности часов замедлить ход.

Чего б ни ждали вы, мученье ожидания –
В бессилии людей влиять на расстояние
Меж днём сегодняшним и завтрашней судьбой,
В том, что оно – конверт с пока неясной новостью –
Все мысли, чувства все захватывает полностью,
И кто с ним борется – тот борется с собой.

Вот если бы не так боялись мы падения,
Вот если бы не так нас мучили сомнения,
Мы шли бы весело, куда ведёт тропа;
Но можно ли всегда и всюду ждать хорошего,
Когда богатый опыт собственного прошлого
Нас убеждает, что судьба порой слепа?

Блужданию во тьме подобно ожидание:
Идёшь наощупь, стены трогая руками,
Не зная, где ты и куда сейчас придёшь;
Так судьи, сложные расследуя вопросы,
Должны и ложные рассматривать доносы,
Не в силах угадать, где правда, а где ложь.


Хоть музу ждёт поэт, хоть критик ждёт поэта,
Хоть знаменитый чукча в чуме ждёт рассвета,
Урока – школьник иль награды – рядовой,
Когда ты казни ждёшь, когда ты ждёшь свидания –
Одна и та же неизвестность ожидания
Съедает мысли все и властвует тобой.

Тот, кто сказал – «Угроза хуже исполнения»,
Был в чём-то прав, хотя весьма весомей мнение,
Что страх приятнее свершившегося зла.

Так лучше карты понапрасну не раскладывать,
А жить и действовать; творить, а не загадывать,
Пока надежды нить судьба не порвала.


2. Хрия оптимиста
Ждать – удовольствие, чего бы вы ни ждали.

Когда ждёшь лучшего – предчувствуешь его;
Когда плохого ждёшь – так радостно сознанье,
Что хоть пока не совершилось ничего.

Есть радость оттого, что сладко предвкушение,
Что каждый шаг вперёд и каждое мгновение
Есть приближенье исполнения мечты;
Но есть и оттого, что зла плоды не вызрели,
Что тьма идущая пока грозится издали
И время есть ещё до финишной черты.

Тот ждать не любит, кто не верует в спасение,
Кто не надеется, что каждое мгновение
Способно что-нибудь в грядущем изменить;
Спасенья лучше ждать, чем смерти и страдания,
Как та лягушка, что, барахтаясь в сметане,
Смогла спастись и из сметаны масло взбить.

Так шёл к судьбе Тезей, блуждая в лабиринте,
Не ведая, к чему идёт за светлой нитью –
К победе ли своей иль к гибельной борьбе;
Так ждут цветы, когда взойдёт над миром солнце,
Так ждёт игрок, когда удача улыбнётся,
Взывая к случаю, но веря лишь себе.

Кто ждёт свидания – тот о любви мечтает;
Кто казни ждёт – часы бегущие считает
И наслаждается оставшимся ему;
И чукча в чуме счастлив мыслью, что настанет,
Хоть и нескоро – миг, в который солнце встанет,
Что, пусть лишь летом, но рассвет разгонит тьму.

Надежда – компас наш земной, как в песне сказано,
Последней умирать ей издревле предсказано,
И с нами бог, пока она не умерла.

Давайте ж карты понапрасну не раскладывать,
А жить и действовать; творить, а не загадывать,
Пока надежды нить судьба не прервала.

 
*****
ИВАН И ЗМЕЙ
«Послушай! – говорил однажды Змей Ивану. –
Царевен воровать я более не стану.
Хотел коллекцию уродцев собирать;
Не знал, что кто-то их захочет отобрать!
Ты о любви твердишь: помилуй – бог с тобой!
Да ты вглядись в неё поближе: страх какой!
Без крыльев, без хвоста, да хуже – с волосами,
С такими бледными и длинными руками,
Без лап и без клыков – кому она нужна?
Вот есть красавица – смотри – моя жена,
Змея Горыновна: как когти хороши!
А зелень как свежа! Не чаю в ней души».

«И доброту и любознательность ценя, –
Сказал Иван, садя царевну на коня. –
Тебе я так скажу: не знаю почему,
Но всё по образу мы строим своему,
И каждый лишь в свою влюбляется мечту
И лишь в себе подобных видит красоту.
Нет правды, что верна повсюду и для всех;
Твой свет – не всюду свет,
 твой грех – не всюду грех,
И путь один: пусть не дано нам всё понять –
Чужую правоту учиться уважать.
Уродства в мире нет, как нет и красоты,
А есть лишь то, что сам в нём видишь ты».

 
*****
«Сколько здесь лжи! – говоришь ты. –
Можно ли веровать в разное?
В песне одной прославляя,
над тем же смеяться в другой?»
– Можно… Я истин не знаю
 и их никому не доказываю,
Я не могу победить даже в споре с собой.

«Кто же ты? Как же твоё настоящее имя?
В чём же твоё божество,
кто тебе друг, а кто враг?
Как же ты смотришь на мир –
 миллионами глаз, не своими?»
– Знаешь, я верую в жизнь.
А в неё можно верить лишь так.