баллада

Кровавая луна висит над миром,
Холодный ветер разыгрался в волосах,
Будь проклят день, когда сломалась лира,
И эхом зарыдала в голосах.
Кругом лишь ночь, и пеленою мертвой
Завешены бездушные дома,
Не спят лишь двое, сказкою влюблённой,
Сейчас  душа у них до дна тепла.
Ночь. Свечи. Мягкость и молчанье
Невинный шепот юношеских чувств,
Баллады о любви и о венчанье,
И нежные касанья жгучих уст….
Но вьётся вихрь и выбивает ставни,
Мгновение – и в комнате темно.
Загробный холод, в нём скелет тщеславный,
На мертвой лошади влетает чрез окно.
Явилась смерть, и девушки не стало,
Погас огонь невиданной красы,
И душу девичью старушка смерть украла
Ударом своей каменной косы.
Шли дни, летели быстро ночи,
Тот город спал и просыпался вновь,
Не знал покоя только бледный очень,
Юнец, что потерял свою любовь.
Молил он бога о бокале яда,
Просил он смерть скорей к нему придти,
Готов он был пройти все муки ада,
Лишь только девушку свою спасти…
Стояла ночь и тряпкою кровавой
Луна опять закрыла этот град,
И свежий воздух был ему отравой,
И встрече с дьяволом тогда он был лишь рад.
Земля горела за окном, пылая,
Явился демон – распахнулся ад,
И лошадь, непокорная такая ,
По черепам попятилась назад.
Юнец на Люцифера поднял очи,
Глаза застыли в грешной пустоте:
«Скажи мне дьявол, что ты хочешь,
Я буду твой, только верни её ко мне»
Раздался смех в холодной тишине
И от него разбились в окнах стекла.
«убьёшь девятерых ты мне.
Что бы любовь твоя в крови промокла,
Убьёшь сначала мать, потом отца,
Ты брата и сестру прикончишь,
Потом найдёшь ты подлеца,
Которого убить захочешь,
Убьёшь бродягу, расчленишь попа,
монаха закопаешь следом.
вот восемь лиц, достаточно пока,
потом скажу , кого последним чредом.»
вставало солнце, день рождался,
уже пропели петухи.
Юнец потухший всё старался-
Точил на всех свои ножи.
Для девушки своей любимой
 он был готов пойти на всё,
он выбрал ножик самый длинный
и впрыгнул в матери окно….
Не дрогнула рука родного,
Не пожалел старуху мать,
Любимого и дорогого
Смогла в последний раз обнять.
отца убил уже без страха,
Зарезал брата и сестру.
Бордовой стала вся рубаха,
Он в ней проснулся по утру…
Плута с бродягой быстро выбрал,
С попом монаха положил,
Момент хороший юный выбрал,
И все тела в костёр сложил.
Опять открылись врата ада,
Опять окрасилась луна,
Юнец был с дьяволом вновь  рядом,
Что бы узнать все имена.
«убил ты всех, работал гладко,
Для сохранения порядка,
Душа девятого нужна,
А подари мне… мертвеца,
С проклятой грязною душою,
И будет вновь она с тобою».
Рассвет удался,
дым кострища
В лучах метался,
 пепелища,
Ласкал печальные края,
Зола теперь уже земля…
Юнец поник,
Весь день он бродит,
Иссяк родник ,
боль не проходит.
«Как вновь убить мне мертвеца,
Оставшегося жить с душой…?
Эх, за тебя я мать- отца,
Любимая, что б быть с тобою…
Твоею нежною красою,
Овалом милого лица…
Но что бы снова мертвеца…
Я пуст и мертв, а эта кровь
Убила смысл мой – любовь…
Я пешка в дьявольском кону,
Теперь я чувствую вину,
И души близких все со мною
И ночью не дают покоя.
Я любящих убил ради любимой,
Я невиновных покарал за страсть,
Среди жестокости дороги моей длинной
Девятой жертвой суждено мне стать…
А я любил…
 а я дышал тобою…»
Он нож вонзил,
Упал спиной,
Поплыл таинственной рекою
Он мимо каменных могил…
И отворились двери ада,
Она жива – его награда,
И всё по кругу… снова, снова,
Ведь за него на всё она готова…(р)