Всё!

Закат, растянутый над небом,

И полируются туманом звёзды.

Какая глупость всё же в этом –

Единым быть под гнётом моды.

Не скучай – это труп всего лишь;
Одиночество – не слабость, но бренная тишь.

Ветер клочьями рвёт дороги

Самолётов, несущих посильный мрак

Неизвестной Вселенской склоки

И бетон раскумаренных драк.

Возрадуйся – ближе смерти не будет сна;
Видением щекочет распухшие ноздри весна.

Какой дурак придумал любоваться ночью?

Сквозь трепет неаппетитной ямы на душе,

Как можно будущее напророчить,

Когда любое знание – уже клише?

Посмейся – прерванная жизнь есть слово,
Что смерть неповторима, но возможна снова.

Да здравствует падение гнилого древа!

Что восклицанием вонзалось в небеса.

Да здравствует нагая, смоченная дева,

Что верит так безумно в чудеса!

Не скучай – невозможно было иначе
Разорвать подпространство на избитой кляче;

Крикни ХОЙ! – на последней для страны войне,
И забудь – это было в слишком начатой весне;

Убеги – для того есть ноги при теле,
В конце концов, просто скажи: ‘‘Мы не хотели’’.

И почему так сложно матом в стихах?
Любое ‘‘****ь!’’ исказит, и останется прах.

Да здравствует счастье вранья!

Поздравляю и удачи в этом говне.

Окончательно сгинуть в собачьем санье –

И насрать – это нравится мне!

Не подумай – нельзя оставаться в рассудке,
Навсегда и вовек уютней вариться в глобальном желудке.