Фрол

  Фрол Кузьмич счастливо жил. Была у него жена Лиза, красавица. Друг верный Михась, который жил бобылем за небольшой тихой речушкой. Речка текла рядом с домом, и утром, оправляясь, приоткрыв дверцу сортира, Фрол мог пообщаться с другом, не напрягая голоса.
-Привет, сосед.
-И тебе не хворать, - отвечал сосед, поправляя штаны.
-Что там нового?
-Да не умер пока.
- Тебя и копытом не убьешь.
-Хотелось бы тебе, - тихо прошептал Михась, - и, повысив голос, хрипло произнес:
-На ярмарку поедешь? Я-то расхворался, медку бы с воском, свеженького, пожевать.
- Как не поехать, когда дома такая красавица живет, надо баловать. Поеду, - нараспев ответил Фрол.
-Ну, Бог на помощь, медку -то привези.
… Заскрипела телега, и сосед долго наблюдал, как Фрол и впряженная в телегу лошадь растворялись в утреннем тумане.
Истома разлилась по телу. Тысячи иголочек укололи душу и, превращаясь в мурашки, пробежали по позвоночнику. Остатки сомнения и совести смыло неудержимым желанием обладать женщиной. Деревянный мостик отразил шумом быстрый мужской шаг.
- Соседка… Лизавета Петровна … Вы дома?
Ответа не последовало.
- Лиза, это я, сосед... Михась.
- Фрол, смотрю, на ярмарку поехал. Он специально, громко топая по ступеням, взобрался на крыльцо. И замер, прислушиваясь, прислонив ухо к двери. Тишина была мертвецкой. Кроме взволнованного стука собственного сердца, которое значительно превысило свой обычный ритм, он ничего не расслышал.
-Хоть бы не лопло.
Михась зажмурился, представляя женщину с кожей белее сметаны. Картинка получилась настолько реальной, что он уловил даже запах свежести женского тела.
- Лизавета Петровна! - он дернул дверную ручку, дверь подалась.
Перевалившись через порог, он оказался в сенях. Еще раз крикнул:
- Лиза, это я, сосед, спичками у вас не разживусь?
Он пригнулся, чтобы не задеть дверной проем, вошел в дом. Глаза начали привыкать. В утреннем свете, который проникал сквозь закрытые ставни, проявился нехитрый домашний деревенский интерьер.
Никого.
Кровать была аккуратно заправлена.
- Как бы не наследить, - подумал Михась. Озадаченность остудила желание.
- Где же Лиза?
Он отчетливо видел, что Фрол один покидал хутор. Еще раз осмотрелся. В глаза бросился белый квадратик листа, лежавший на столе. Поднеся к глазам бумагу, он силился разглядеть написанное, но тщетно, строчки сливались. Пошарив по карманам, достал спички и зажег лампадную свечу, аккуратно сняв ее с полочки под образами. Поднеся к бумаге, прочел: «Тебе я и кобылу не доверю, не то, что жену- красавицу. Там за дверью, в сенях, где обувка свалена, початая заначка, поправь здоровье. Да дом не спали, свечу задуй. Перед домом дровишки свалены, уложи за сараем. Медок отработать надо. Лиза у сеструхи уж неделю. Сам по гладенькому соскучился. Ну все, покедова, к вечеру буду, жди. Фрол».
...Михась ухмыльнулся, задул свечу, аккуратно поставил под образ Спасителя, а записку   положил на стол, будто не тронута, и вышел на двор. Вздохнул свежим, утренним воздухом. Поразмышлял, сколько времени понадобится на укладку дров, и вернулся в сени опохмеляться...