Раб

Я выхожу из офиса, замотав шарф, как гриппозник,
Только чтобы не по моде.
Самое жаркое лето – жрала водку.
Самая суровая зима – устроилась курьером.
Мне кажется, я делаю что-то неправильно.
Это ненадолго, уговариваю я себя.
Это только проплатить косяки в институте.
А вообще на хрена мне это высшее образование?
И что оно мне даст, если я не хочу работать?
Хочу оставаться неудачником и продолжать посещять больницы
Не резже, чем раз в полгода. Доживать свои пару лет.

Вырубаюсь в метро.
Открываю глаза, пытаюсь узнать станцию.
Не моя.
Вырубаюсь дальше.

Кто-то строит мне глазки, мило улыбается.
Отворачиваюсь, натягиваю капюшон
И все равно чувствую этот назойливый взгляд.
Отвалите, придурки, слышите?!
Всегда иду по экскалатору пешком,
Только чтобы не уподобляться вам,
Тем кто разглядывает людей.
Ищу троллейбусы. Вижу провода. Иду к ним.
Нет, это трамваи. Потерялась на Ленинском.
И я бы не нашлась, если бы
Не та болтливая тетка, что ткнула меня носом в остановку.
Сука, да что ты наделала?!
Я бы замерзла, умерла от переобморожения в ближайшей больнице.
Не парилась.
Зачеты? Работа? Дом? Мама? Кто-то любимый?
Забудьте!
Лежу в красивом костюме, в деревянной люльке,
Делаю вид, что сплю.

Меня вырубает в троллейбусе.
Открываю глаза, пытаюсь узнать остановку.
Моя.
Жирная бабуля подпихивает меня к выходу.

Сижу, жду в приемной пока мне выдадут чьи-то визы,
Чтобы толстый дядечка слетал с семьей за границу.
А я видела море всего два раза!
Один из них осенью.
Вроде ноябрь.
Помню.
Было красиво.

Вырубаюсь в приемной.
Лишь бы до конца вырубило.
Открываю глаза, жмурюсь от боли.
Оттягиваю поход к врачу,
Чтобы меня госпитализировали из этого мира,
Чтобы опять нюхать накарахмаленное белье.
Умоляю свой цистит потерпеть ещё пару станций метро.